0
Итак.
Случилось прекрасное - мы добрались до достославных Андаманских островов. Быстрая выдача пермита в аэропорту, ВНИМАТЕЛЬНОЕ исследование ДВУМЯ собаками багажа и нас лично на наркоту (не тащите дурь с собой, не надо - там и так хорошо!) и мы прыгаем в тачку.
"Port!", - следует жесткое указание водителю.
Ибо нас научили, что прямо с самолета надо мчаться в порт и брать билеты на паромы, идущие с Порт-Блэра на острова. Первое, что встретили в порту, это были безнадежно-кислые рожи европейцев, которые прилетели (приехали) раньше нас и не смогли взять билеты. На сегодня. А чтобы взять билеты на завтра, надо было атаковать окошки с другой стороны касс вместе с воющей толпой индусов. Пара безумных белых растерянно стояли в хвосте очереди, но их пример не вдохновлял, хотелось немедленно плыть куда-нибудь с этого бетонного причала.
Начальник нашей экспедиции Bafut мечтал "плыть вдоль всех Андаманов с юга на север, до самого Диглипура, непременно днем", но быстро убедился в невозможности воплощения своего идеалистического плана. Рейс, который бы его устроил, возможно сотоялся бы денька через два. Возможно. А может быть и нет. Поэтому, находясь под жестким давлением остальных членов предприятия, согласился плыть на общедоступный Хэвлок. Зато прямо сегодня.
Кассир, который "на сегодня" продавал билеты, говорил, что, типа, паром "full", то есть билетов нет и не будет, все распродано сто лет назад. И тут же без паузы, понижая голос, и заговорщицки склоняясь к разделяющей нас решетке сообщал, что "подходите, господа, прямо к парому, подходите..."
Прямо знаменитое: "Присоединяйтесь, барон, присоединяйтесь!"
А что делать?
Пошли на один из причалов, куда, судя по расписанию, вывешенному в кассовом зале, должен подойти наш корабль.
Картина маслом.
Раскаленный бетон. Причал, на котором настороженно сидят стремительно обгорающие "fresh meаt", то есть свеженькие незагоревшие фаранги - голландцы, англичане, немцы, датчане, шумная компания израильского молодняка. Все без билетов. Всем сказали "подходите к парому". Всем подмигнули. У причала с ночи стоит корабль, к которому, от нечего делать, шляются безбилетники и интересуются у некоей фигуры в белом с золотыми галунами, куда пойдет эта посудина. Фигура пушит усы, кокетничает и ничего внятного не сообщает. Так проходит четыре (!) часа. Время не то что прибытия, но и отплытия корабля проходит. Уморенный солнцем, жаждой и голодом народ уже перестал нервно подскакивать при виде каждого корабля, входящего в бухту Порт-Блэра. Внезапно все меняется.
На причале появляется группа индусов, размахивающих какими-то бумажками, в ближайшем рассмотрении - билетами. Экипаж дремлющего судна пробуждается, бросает сходни на берег и привычно занимает вокруг них жесткую оборону. Фигура в белом перевешивается через леер мостика и начинает командовать. Под его негодующие вопли команда дает понять безбилетникам, что сперва садятся люди с билетами. Это справедливо и понятно. Мы расступаемся. "Обилеченных" человек 50, безбилетников - около 70. Приходит чиновник с порта, приносит два списка пассажиров - один дается офицеру корабля, стоящему на берегу, второй достается офицеру, который расположился сразу за сходнями, перегораживая проход внутрь корабля. Все суровы. Безбилетники проникаются серьезностью ситуации. Начинается посадка. Счастливцев с билетами в бодром темпе запускают внутрь. Остальная толпа, немыслимо потея под рюкзаками, начинает, взволнованно сопя, придвигаться ближе к сходням. Фигура в белом быстро превращается из "душки-капитана" в Волка Ларсена. Он рычит что-то с мостика и, сперва офицер с берега, а за ним и матросы в оранжевой униформе проворно заскакивают с берега на корабль, поспешно затаскивая за собой сходни.
***
"А я? А как же я?"
Карлссон, Который Живет на Крыше
Немое оцепенение.
Посадка окончена.
Сходни на корабле.
Безбилетники на берегу с отвисшими челюстями нервно теребят в потных кулачках повлажневшие купюры.
Капитан сурово осматривает с мостика толпу соискателей мест на его посудине.
Десятки глаз с мольбой обращены на него.
Мертвая гнетущая тишина.
Пейзаж после битвы.
Но тут...
Что-то человеческое мелькает в стальных глазах морского волка. Легкая улыбка трогает его задубелое лицо. Он по-отечески смотрит на нас, несчастных и измученных. Слезы умиления вскипают на наших глазах. Мы понимаем, что он - добрый!
Что все будет хорошо!
Он дает знак и сходни снова переброшены на берег!
...
А потом Капитан разверзает уста и изрекает слово: "Nine!"
То есть он готов взять ДЕВЯТЬ пассажиров из примерно 70, стоящих на берегу.
Следующая картина маслом - "Последний пароход из Одессы. Красные наступают".
Господа!
Вы не представляете, насколько быстро слетает жалкая шелуха цивилизации с людей. Перед вновь появившимися сходнями разворачивается немая, но яростная битва. Всего девять! Но нет больше сил сидеть на причале! Я должен плыть! Я!
Мама дорогая...
Минут пять капитан, вся его команда, чиновник на берегу и толпа бездельников-индусов на причале наслаждаются сценой "Фаранги дерутся за место на нашем корабле".
Получив эстетическое наслаждение, кэп выражает сожаление, что белые сахибы не могут организованно выделить девять (почему не 5? не 11? не 17?) человек для посадки на паром и поэтому он не возьмет никого.
"Nobody!", - повторяет он, упиваясь происходящим.
Сходни вновь убраны на корабль.
И тут народ не выдерживает.
Тетьки начинают рыдать натуральными слезами и протягивать руки в мольбе к Капитану на Мостике. Вслед за ними начинают сдаваться дядьки и раздается сперва жиденький, но все набирающий мощь хор осиплых от жажды голосов: "Please, sir! Please!"
Собственно "Шекспир отдыхает".
В тот момент, когда накал эмоций достигает своего трагического апогея, на сцену выходит Чиновник на Берегу. Он, как Ромео, протягивает руку к Джульете (Капитану на Мостике) и задвигает взволнованную речь. Происходит приблизительно такой диалог на английском, чтоб нам понятнее было:
- Ты видишь этих людей?
- Да, я их вижу!
- Ты видишь, как им тяжело стоять на жаре, как они несчастны?
- Да, им очень тяжело! Мне их искренне жаль!
- Так возьми же их на корабль!
- Нет, я не могу этого сделать!
- Но почему?! Это же наши гости, им надо помочь!
- Я капитан, я отвечаю за безопасность плавания! Вдруг плавание будут небезопасным?
- Я, как заместитель начальника порта и главный по посадке пассажиров, велю тебе - посади людей на борт корабля!
- Ты не можешь мне приказывать, это я командую кораблем!
- Хорошо, я прошу тебя взять этих людей из человеколюбия!
- Да, я очень люблю этих людей, но...
Диалог длился минут 15. Мировое театральное искусство понесло в этих лицедеях поистине невосполнимую утрату. Сцена была отыграна блестяще, накал эмоций зашкаливал, зрители ловили каждую реплику. За эти минуты орава безбилетных европейцев несколько раз переходила от глубокого отчаяния, через робкую надежду к светлой уверенности в благополучном разрешении ужасающей ситуации. И назад. И снова к светлой уверенности.
Обалдеть.
В конце концов, наигравшись, Чиновник на Берегу протиснулся к сходням, взял с каждого пассажира по 200 рупий (при цене билета в 150) и, никуда не записывая, распихал пачки купюр по карманам.
Думаю, капитан получил свои 50% по возвращении в порт через несколько часов.
А может, он довольствуется какой-то фиксированной платой.
Кто знает?
В любом случае, эти парни славно оттянулись на туристах за все годы тяжкого ига Великобритании.
...
Да, забыл сказать. Разумеется, уплыли все. Некоторое время после окончания посадки паром даже стоял и ждал возможных желающих.
Сообщение отредактировал Sмеющийся: 23 марта 2007 - 10:53
