Эпилог
Сами по себе
Пожалуй, главное, что я понял в этой поездке: Россия не состоит только из европейской части к западу от Урала и Сибири за ним. Есть еще и Дальний Восток, который также сильно отличается и от Сибири, и от Европы. Я так и не смог уловить четких критериев, понять, где проходит эта граница – в людях, в их жизни и отношении к ней, в природе или где-то еще. Все это улавливаешь на уровне ощущений, но разница точно есть, и она существенная. Я бы сказал, что попав на Дальний Восток, я перестал чувствовать себя в России. Или в своем времени, как минимум. Не знаю.
Говорят здесь на государственном языке, продают и покупают за рубли, но живут, больше следуя сложившимся в данном регионе обычаям, нежели каким-то модным тенденциям из центра. Да, многие здесь придерживаются более прямых, честных отношений – просто здесь не принято так «юлить», как в Европе. Да, здесь, похоже, не принято так уклоняться от армии, как это происходит в центре. Просто стоит отойти на два шага от крупных городов Дальнего Востока (которых единицы), и становится ясно, что жизнь в селениях поменьше не настолько разительно отличается от службы в армии, как в центральной России (где просто больше крупных городов). У многих дома есть оружие, так как, чем дальше от городов, тем более распространена охота. Зато нет постоянной информационной атаки, пытающейся навязать новые стили поведения. Прежде всего «европейского поведения», то есть ценностей индивидуализма, успеха и постоянного желания выделяться из толпы. А если такие стремления не культивируются, на первое место выходят выработанные веками приоритеты: приятие и понимание тебя коллективом, взаимопомощь, ценность внутренних качеств, а не внешнего вида в человеке. То есть все то, что, по идее, и должна воспитывать в человеке служба в армии.
В городах Дальнего Востока очень мало православных храмов. Почти все они современные, построенные или отреставрированные в последние несколько лет. Чувствуется запах новых зданий, еще не успели прокоптиться свечами потолки, стены не наполнились эхом молитв, повторяемых многие годы.
В одной фразе жизнь на Дальнем Востоке я бы выразил так: эта часть России живет сама по себе. Все культурные центры страны – Москва, Петербург и даже Новосибирск находятся так далеко отсюда, что люди здесь просто… скажем так, принимают к сведению, что они живут в стране, столицей которой является Москва. Сама столица так далека отсюда, что даже той традиционной неприязни, с которой относятся к москвичам жители центральной России и Сибири, здесь почти нет. Разве что в тех же редких крупных городах. Зато чаще можно встретить здоровый интерес: человек из Москвы – человек равносильно что с другого континента. А ведь просто интересно узнать, как на других континентах люди живут (улыбка).
Наверное, многие видели фотографию китайского глобуса, где часть России к северу от Китая – Забайкалье, Амурская область, Якутия отмечены как принадлежащие Китаю. Конечно, я как россиянин могу расценивать это не иначе, как глупую шутку. Все мы со школьных лет знаем Россию именно такой, какая она есть сейчас. Но чем дальше отъезжаешь от центра, тем больше понимаешь, что такой, какой мы знаем страну со школьных лет, она является на географических картах. Политических, ресурсных, демографических и прочих бумажных картах. В жизни земля к востоку от Енисея всегда существовала сама по себе. Просто так исторически сложилось, что русские цари смогли мобилизовать силы и несколько столетий назад сделать эти земли российскими.
Случись война, отстаивать свои рубежи соберутся и москвичи, и хабаровчане, и жители Магадана и Камчатки. Так и должно быть, русский человек – прежде всего, патриот. Но когда все относительно спокойно, каждый будет спокойно жить в своем городе, области или крае и принимать к сведению, что он живет в стране, столицей которой является Москва. А кто-то, еще ближе к дальним окраинам страны, чьим основным занятием является разведение оленей, и об этом факте почти не будет вспоминать, используя при необходимости странички из паспорта для разжигания огня. Для его народа за последние несколько столетий и вовсе изменилось совсем мало: его научили основам русского языка, а еще когда-то очень давно в большом каменном доме выдали книжку, удостоверяющую его как гражданина огромной страны. До и после этого он многие годы пас оленей, жег костры и охотился на диких животных.
***
Все это не хорошо и не плохо. Все это лишь отражение разнообразия. Просто, чем дальше ты забираешься в своих путешествиях, тем больше ты это разнообразие замечаешь. И нужно понимать, что отправляясь в путешествие на Дальний Восток, в Якутию или на Камчатку (а также во многие другие «далекие» регионы России) – ты поедешь на Камчатку, в Якутию или на Дальний Восток, хоть и будешь пользоваться российским атласом.
Возможности
Сахалин. В момент, когда я осознал себя на далеком острове, со всех сторон отделенном водой от той земли, где родился, где вырос… Стало тоскливо, что ли… Можно привыкнуть, забыть, но вначале тяжело. В какой-то момент я даже ощутил ту оторванность и безысходность, что завладевали теми, кого ссылали на Сахалин без права и возможности вернуться.
Сейчас это просто остров – бесконечно удаленный от дома, но с людьми, говорящими на русском языке, людьми, которые искренне любят свой дом, для которых он настоящая и единственная родина. Остров, связанный с Большой Землей кораблями и самолетами. И становится искренне радостно, что сейчас ты волен приехать сюда и, в то же время, можешь вернуться назад. Или остаться жить. Кому что. Ты свободен в выборе.
Одна из главных вещей, которая становится ясной в таких путешествиях, это понимание того, что у тебя есть право и возможность практически без затрат попасть в любую область твоей огромной страны, куда проложены дороги. Это многого стоит. А если, все же, немного потратиться, горизонты раздвигаются до пределов всей планеты. «Гражданин Мира» - то понятие, которое все меньше кажется просто пафосным выражением. Ведь всего сто с небольшим лет назад не было ни автостопа, ни большинства дорог, которыми мы сейчас ездим. И та же экспедиция на Сахалин стоила огромных денежных и временных затрат, не говоря о поездках в далекие страны и другие континенты. Особенно остро я почувствовал это – сколь много сейчас возможностей у нас есть – в музее А. П. Чехова в Александровске-Сахалинском. Сравнивая те усилия, которые пришлось приложить мне и писателю, чтобы туда добраться, я по-новому понимал, сколь много значат обиходные ныне понятия «свобода передвижения», «транспортные коммуникации», «автостоп»…
0
