Сообщений в теме: 2

[Андрей Белышев]

Отчет об автостопном путешествии в русскую глушь………….



5.00. Звонит будильник, за окном темень и дождь. Собирались выезжать с рассветом. Погорячились мы с рассветом…
5.30. Завтрак втихаря, бутерброды в рюкзак, теплые носки, ботинки, шапка. Кажется, все с собой. При выходе из подъезда накрывает волной осенней сырости. Свежо и тихо, пока хорошо.
6.15. Встречаемся в первом вагоне поезда на следующей станции метро. Попутчик Андрей успевает запрыгнуть в вагон - и мы трогаемся… Где рассвет?????????!!!!!!!! Глухая ночь продолжается…Смеемся.
6.40. Выходим из метро. Ехать будем по Киевскому шоссе, в Калужскую область (100 км от Москвы). На улицах – люди, на дорогах – машины. В Москве по-прежнему ночь. В темноте белеют кольца МКАДа, сереют развилки дорог. Идем по тротуару, ищем позицию. Дождик, холодно. Не хочется становиться, поднимать руку и вообще все затевать…
6.50. Первый блин – комом. Кавказец просит денег, потом такси, такси, автобусы, потом – не туда, близко заворачивают… Перебежками движемся дальше вдоль дороги. Не подбирают. Дай-ка я попробую. Старенький жигуленок, за рулем нерусский молодой паренек. «Подвезете нас в сторону Подмосковья? Пожалуйста!!! Мы автостопом путешествуем. Без денег. Ну, хоть немножко…» Поехали!!!
7.10. Едем!!! Кавказец хочет, чтобы мы ехали с комфортом по ночной Москве. Врубил старенькую магнитолу с песней нашей школьной молодости: «Забудь его, забудь. Любовь прошла, как дым, ведь у него в мечтах, не ты, не ты, не ты… » Кассета заедает, трещит, он переключает песни, все равно техника дает сбой.
Остановка «Аэропорт Внуково». Попрощались с жигуленком. Первый перекус. Бутеры. Шоколадные конфеты. Мандаринка. Все, вперед! К 10 максимум мы должны быть в Боровске (это то самое место, куда мы едем).
Справа темнеет лес. К нему летит огромный самолет. Совсем близко. Ужасный шум. Треск. Рев. Место посадки НЛО. Уши сворачиваются в трубочку. Здесь жить невозможно. Даже птицам в лесу.
Вдоль дороги – забор. Трассы расходятся. Шли по тропинке, потом пришлось перелазить заборчик и перебегать дорогу. Нашли место для стопа. Никто не тормозит. Проносятся на огромной скорости.
8.10. Остановился грузовик. Водитель едет в Обнинск. Сам открыл дверь и молча стал освобождать сиденья. Без разговоров. Видимо часто возит таких бедолаг, как мы. Даже не стал нас слушать. В кабине жарко. А за окном зачастил дождь…Хорошо…
8.30. Едем, слушаем радио. Начинаем смеяться от сообщений.
«……..Галина Волчек и Евстигнеев познакомились в школе-студии МХАТ. Она сама первая к нему подошла и попросила закурить. Он протянул ей пачку «Беломора». (Бедная Галина Волчек!!! Курила «Беломор»)…….. Чтобы купить обручальные кольца, Евгений Евстигнеев продал самое дорогое, что у него было – единственный костюм (А в чем он на свадьбу пришел? По тексту получается, что не в чем было…)»
8.45. Нас выгрузили на повороте в Боровск. До городка еще километров 5-7 по местной дороге, которая уходит вправо и теряется в полях. Прямо перед нами широкий автомобильный мост. Над ним висит транспорант «Благословенная Калужская Земля». Сейчас на этой самой благословенной земле не очень уютно – моросит серый дождь, холодно, туман, мокрая трава у обочины и плохая видимость. Что мы будем делать тут целый день?
8.50. Стопим легковушку до Боровска, сначала одну, потом вторую. Пожилой мужчина за рулем начинает рассказывать про свою жизнь и жизнь своего неказистого городка. Работы нет. Молодые мотаются в Калугу или Москву. Он тоже раньше так жил, а теперь старый, уже не может пробки выдерживать. Вообще, все беды у Боровска пошли от того, что в царское время здесь не проложили железную дорогу на Киев. Попам местных церквей жалко стало, что не слышно будет колокольного звона, и они отказали властям в дороге. Железка прошла южнее – через Балабаново. Теперь там дела активнее и работы больше, а Боровск загибается. Скоро совсем вымрет.
9.00. Мы в городе. С виду советское и дешевое кафе «Дружба» - закрыто. Откроется только через час. Пошли в местную церковь, там как раз шла утренняя служба. Очень много прихожан. И на нас смотрят сурово. Мы уже собирались поворачивать обратно, подошел один мужчина и сказал, чтобы обязательно посмотрели деревянные статуи по углам – это редкость. И правда, в церкви не только иконы и изображения святых на стенах, а и вот такие вот изваяния – Девы Марии, Христа, Николая Угодника. Этим статуям не одна сотня лет.

***

На маленькой площади Боровска уместилась вся история России, и ее теперешняя жизнь – в своем провинциальном варианте. В центре – Ленин с поднятой рукой, за Лениным – ряд одноэтажных магазинчиков с «Евросетью» во главе, слева – супермаркет «Магнит», справа – памятник Воинам великой Отечественной войны с вечным огнем, впереди – старая раскольничья церковь. Позади – действующий собор Русской православной церкви.

***

Городок интересен тем, что в нем расписаны стены домов. Невероятно хорошо. Очень просто, даже как-то по-детски, с большой наивностью и верой в доброту, но что-то в этом есть. Когда приехали, даже не верилось, что такое может быть у нас, в России.
Обычно такое может быть в свободной творческой Европе, в какой-нибудь Голландии с ветряными мельницами и жизнерадостными людьми, и обычно такое показывают по телевизору. А тут у нас – картины на стенах и вместе с картинами – стихи. Не известные, не заученные, а простые четверостишия неизвестной поэтессы, а картины ее мужа – неизвестного особо художника – в прошлом простого инженера.
Стоит обычный белый домик, а на нем нарисована роща, березки, обрыв над рекой, дорога, уходящая вдаль. На противоположной стороне улицы – пятиэтажка с морскими волнами и Андреевским флагом.
На торце здания – Глобус Боровска. Все, все, все, что есть в городе собрано в большую карту-картину и размещено на стене. Был здесь и Наполеон (где-то на уровне третьего этажа, нарисован домик у речки и значок – треуголка, значит, по карте он именно там был), чуть ниже - земляная яма, где была заточена и умерла от голода раскольница Боярыня Морозова – тоже соответствующий значок, дом Циолковского, местные учреждения – все есть на глобусе.
У одной стены мы простояли полчаса, если не больше. Для того, чтобы написать ровно мелкие буквы черной краской и нарисовать рисунки, художнику приходилось расчерчивать под линеечку белое полотно стены буквально по сантиметрам, отмерять ширину букв, стоя на лестнице или на строительных лесах, все еще раз проверять. Разметка до сих пор осталась. Невероятно много труда вложено в одну только стену, а их в городе расписано с десяток, если не двадцать-тридцать.
Поворот дороги. Вся стена кирпичного здания расписана белыми ромашками. И большая надпись: «Красивого поворота!»
Это напоминает Достоевского! Вместе с корявыми серыми стенами, полуразрушенными и скособоченными домиками, глухоманью и безнадежностью заборов, печалью окрестностей и раздольем полей проступает такая душа!!!! Такая тяга к красоте!!! Что одно только желание жить все переворачивает. И все некрасивые домики, пыльные улицы начинают жить другой жизнью, не та, что видна с улицы, а та – что у них внутри.
Вместо выбитых окон вставлены картины. Вон девушка сидит у окна, а из глаз катятся зеленые слезы. В соседнем окне – худой белый кот на фоне ночи. Город живет. Стены живут. Окна говорят, что внутри что-то есть. Это не равнодушный город.

***

Выглянуло солнышко. Река заблестела. Краски стали ярче. Вода голубая, как небо. Вдалеке блестят купола, над деревьями летают птицы, желтая трава у реки, соломенные зонтики. Над полями несутся облака, ветер гонит тучи прочь. Расходится светлое небо. Резные ставни на окнах, разноцветные деревянные домики, деревенские улочки. Да он просто красавец, этот город. И так тихо тут. Стоять и слушать – тихий мир.
Вдалеке звонит колокольня. Звон разносит по полям. В мире пусто, пахнет осенью. И жизнь этой земли сразу становится простой, понятной и прекрасной.

***

- Нашей церкви больше тысячи лет, а их – всего 350.
Черные глаза замотаны в серый платок, черная юбка до пят и такая же черная куртка. Она стоит посреди разрушенного храма раскольников, который раньше был автобусным гаражом и даже железки и лебедки еще кое-где на стенах остались.
- Мы за последний год очистили храм, будем восстанавливать своими силами.
Окна огромного собора заколочены досками, через большие дыры в досках под куполом проступает синее-синее небо. Такое же синее и яркое, как вера и убежденность в глазах у этой женщины. Она с этим раскольничьим храмом – как одно целое. Он ее брат-близнец. Оба замотанные, заколоченные, с собственной верой в глазах и заколоченных окнах. Такие же брошенные, но не сдавшиеся. В ней есть что-то красивое, в храме – затаившаяся обида, скрытая сила, надежда….

Они оба выпали из жизни, как лишнее звено в цепи, как дорога не в том направлении. Она живет заветами боярыни Морозовой и почитает ее, как живую. Это не картина Сурикова и не грозная женщина в санях на картине. Это жизнь вот этой женщины – ее цель, ее смысл.
Я смотрю на нее, кажется, мы из разных миров. Мы, живущие на одной земле, в одном часовом поясе, с одним президентом. На нас дохнуло историей.

***

Потом мы пошли пешком за город. К старому действующему мужскому монастырю. На входе у него древние башенки с деревянной крышей и толстые выбеленные стены с аркадами – монастырь пережил не одну войну и не одну сотню лет. У входа было много иногородних машин и людей.
На монастырской площади светило солнце и паслись голуби. Мы кормили их своими бутербродами и пытались заставить хоть одного сесть на руку и взять кусочек. Голуби опасливо косились одним глазом, а сесть на руку отваживались единицы. Побродили по дворам и закоулкам духовной крепости, зашли внутрь…
……..А потом снова пошел дождь и настала совершенно утренняя погода. Боровск дал нам понять, что на сегодня с него хватит. И мы пошли под дождем на трассу.
Через минут 20 застопили джип москвичей и довольно быстро вернулись домой.
А на душе что-то до сих пор осталось…

Текст: Анастасия Кравцова, Севастополь
Фото: Андрей Белышев, Москва

[Katuha]

а фото где , или я чего то не вижу

[Андрей Белышев]

Фото обязательно выложу, фотки слишком много весят.....через пару дней ссылочка появится