Об этимологии этого названия до сих пор ведутся жаркие споры. Местное ополье — несколько сот квадратных километров чистого чернозема — уникально, откуда оно взялось в этом районе не могут толком объяснить даже ученые. Археологи докопались до пятисотого года нашей эры, и это еще не предел, а первое письменное упоминание город получил в связи с крупными "голодными" восстаниями, жестко подавленными Ярославом Мудрым в 1024 году. Сейчас это крупный историко-православный "диснейленд", куда нескончаемым потоком стекаются туристы со всего мира в попытках постичь древнерусскую тоску. Я бы, наверное, хотел сюда вернуться: с объективом fisheye для съемки этого немыслимого архитектурного разнообразия в нереальных искажениях рыбьего глаза, и с хорошим "портретником" для составления уникальной коллекции совершенно разных человеческих лиц, собранных в одном месте.
Суздаль, эта огуречная столица, вызывает очень противоречивые чувства. С одной стороны, изучать что-либо в этом историческом бульоне очень тяжело, но с другой — загадок это место дарит много. Но не буду пока отвлекаться от темы. Для начала в очередной раз обратимся к классику: С.М. Прокудин-Горский, "Вид на Суздаль по р. Каменке.", 1911 г.
Прошло сто лет: "Вид на Суздаль по р. Каменке.", Oilman (мой друг, он правда нефтяник).
Как мы видим, ничего не измени... Какого черта здесь делает экскаватор? Извините, техническая накладка, хотя... Снимок хорошо отражает текущее положение дел в Суздале, а также темпы и характер его изменений, пожалуй, пусть повисит здесь. А мне придется начать сначала, и сделать попытку вернуться к теме.
Итак, Кремль. Честно говоря, по сути от него остался только Рождественский собор, окруженный поздними постройками, да жалкие остатки валов. Заглянем же опять в объектив камеры Прокудина-Горского.
Как вам эти огромные луковицы куполов, под которыми собор готов опрокинуться? Что, в общем-то он неоднократно и делал, несмотря даже на то, что первоначально форма макушек была совсем иной, мы к этому еще вернемся. Но сначала еще немного истории. Кремль как укрепление был заложен, точнее, модернизирован, еще Ярославом Владимировичем Мудрым. Владимир Всеволодович Мономах продолжил это начинание, перестроив Кремль по всем правилам фортификационной науки. Что и было с блеском продемонстрировано в 1107 году, когда Суздаль попыталось захватить войско Волжской Булгарии. Потоптались у валов, попытались по стенам полазить, да и отвалили ни с чем, пограбив окрестные поселения. А вот каменному Рождественскому собору не повезло — более менее устойчивую конструкцию бывшая в то время трехглавая постройка обрела только в 1222-1225 годах, аккурат к приходу Батыя. Причем в летописях сохранилось основание для перестройки: прежний каменный собор (не простоявший и ста лет) "рушится от старости". И вот что осталось нам.
В 1528 белокаменные стены разбираются до аркатурного пояса с женскими масками и заменяются кирпичными. Трёхглавый собор получает пятиглавое завершение и в XVII веке расписывается изнутри. Таким образом, до наших дней собор дошёл с большими изменениями. Иногда лучше "Википедии" и не сформулируешь. И изменения эти отлично заметны вблизи.
Собственно говоря, ничего кроме самих изменений и не выжило. Женские маски?
Эти финно-угорские рожицы мы еще увидим в достаточном количестве, а по большому счету на этом можно и закончить. Но я этого не сделаю, пользуясь случаем надо немного прогуляться, по пути рассмотрев парочку суздальских загадок.
Посмотрите налево (ну это как бы мы стоим лицом к Рождественскому собору
) — Архиерейские палаты, построенные для церковных владык в 17-18 веках.
Качество кирпичных построек показательно — ни одной одинаковой арки! Сильно сомневаюсь, что так было задумано. Сейчас здесь музей, кстати. Эээ, (оглядываясь) ну вот здесь были стены с воротами, к сожалению, они полностью сгорели. Короче говоря, проходим, не задерживаемся.
В Суздале находится аж пять монастырей, и самый "молодой" из них — девичий Покровский. Поводом его основания послужило обещание, данное Андреем Константиновичем в молитве, когда он просил спасения от бури
, настигшей его по пути из Нижнего
в Суздаль
. Интересно, буря настигла князя где-нибудь на Клязьме?
Вообще, послушницы монастыря зело суровы, одна девочка не хуже заправского охранника попросила нас, когда мы случайно зашли "куда нельзя". Но тем не менее, кое-что интересное обнаружить удалось.
А именно две надгробных плиты, поразившие отменным качеством своего исполнения. Лежат себе и лежат, за углом. Одна расколотая, вторая же практически целая. Здесь есть где разгуляться пытливому уму! Ну во-первых, такое не часто увидишь вне музеев (да и там редко), а во-вторых, это же живая история письменности, нас разделяют даже летосчисления. Но сначала небольшой экскурс в историю словами замечательного историка Сергея Цветкова.
К осени 1505 года Москва оказалась битком набита красавицами, трепещущими от близости необыкновенного счастья — великокняжеского венца. Великий государь Иван III Васильевич подыскивал жену своему наследнику, младшему сыну Василию. Иван Васильевич, не отступая от традиций, начал приискивать ему невесту за границей и поручил своей дочери, польской королеве Елене, найти брату подходящую особу из какого-нибудь европейского королевского дома. Елена, однако, отписала отцу, что дело это невозможное, так как на Западе не любят греческой веры, считают православных нехристями, и вряд ли найдется государь, согласный отдать дочь за наследника московского князя.
Страдавшее от такого унижения государево сердце утешил великокняжеский казначей Юрий Траханиот, один из греков, приехавших к московскому двору вместе с Софьей Палеолог. Он указал Ивану Васильевичу на примеры из византийской истории, когда императоры выбирали себе жену из девиц, собранных ко двору со всего государства, — взять хотя бы императрицу Ирину, которая таким образом выбрала невесту для своего сына Константина: подробный рассказ об этом содержался в житии святого Филарета Милостивого, чья внучка, Мария, и стала супругой молодого императора. Так и случился первый всероссийский конкурс красоты. Василию приглянулась девица Соломония, дочь знатного московского боярина Юрия Константиновича Сабурова, и 4 сентября того же года была сыграна свадьба.
Проходили месяцы, годы, десятилетия, а великокняжеские палаты все не оглашались плачем новорожденного... Василий тяжело переживал свою бездетность. К отчаянию мужчины добавлялась тревога государственного мужа. Отсутствие наследника грозило междуусобием московской державе: братья Василия, удельные князья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий, могли вступить в кровавый спор за великокняжеский престол. И в 1525 году Василий решил развестись с Соломонией. Мы не знаем всех обстоятельств, при которых возникло это решение. Не исключено, что здесь имела место интрига... Немедленно был учрежден розыск о неплодии Соломонии, чтобы освидетельствовать ее неспособность к рождению детей. Главными свидетелями выступили Юрий Траханиот и брат Соломонии, Иван Юрьевич Сабуров.
Вопрос о разводе был вынесен на собор с участием бояр и духовенства. Митрополит Даниил успокоил совесть Василия, сказав, что берет его грех на свою душу: разрешение на развод было получено. 28 ноября Соломонию отвезли в московский Спасо-Рождественский монастырь на Рву и постригли, причем, скорее всего, пострижение было произведено против ее воли. Вскоре Соломонию отвезли на житие в суздальский Покровский монастырь. Развод Василия с Соломонией явился важным в династическом отношении событием. Еще важнее было то, что вслед за этим последовало. А дальше события приобрели загадочный, почти детективный характер...
Вскоре по Москве распространился слух, что Соломонию постригли... беременной! Некоторые клятвенно утверждали, что Саломея родила сына по имени Георгий, но никому не желала показать ребенка. Так, в суздальском Покровском монастыре несколько веков жило предание о рождении у Соломонии в стенах монастыря сына и его смерти в младенческом возрасте. В «Историческом и археологическом описании Покровского девичья монастыря» И.Ф. Токмакова, изданном в XIX веке, говорится: «С правой стороны гробницы Соломонии находится полуаршинный памятник; как говорят, тут похоронен семилетний сын ее, родившийся в обители».
Долгое время все эти свидетельства о беременности Соломонии историки относили к области слухов и ничем не обоснованных домыслов. Однако все изменилось в 1944 году, когда директор суздальского музея А.Д. Варганов поднял находившуюся рядом с гробницей Соломонии анонимную белокаменную плиту (официально это надгробие приписывалось малолетней царевне Анастасии Шуйской — дочери царя Василия Шуйского, даты рождения и смерти которой не известны и чье существование удостоверено лишь двумя вкладами в монастырь, относящимися к XVII веку). Согласно протоколу, музейные работники обнаружили «небольшую погребальную колоду, покрытую изнутри толстым слоем извести. В ней оказались остатки детской рубашки и истлевшее тряпье без каких-либо остатков и следов костяка». Так версия о существовании сына Соломонии получила весомое подтверждение.
Согласно суздальскому преданию, сын Соломонии умер в возрасте семи лет, то есть в 1533 году. Год его смерти точно совпадает с началом правления второй жены Василия III Елены Глинской и ее фаворита, князя Оболенского. И потом, эта пустая детская гробница, куда директор суздальского музея заглянул, очевидно, далеко не первым... Но кто же более Елены и ее фаворита был заинтересован в сокрытии всяких следов существования несчастного законного наследника?В нашем распоряжении есть лишь легенда о том, что сын Соломонии стал прославленным разбойником, наводившим шороху на всю Русь. Да царь Иван Грозный всю жизнь искал этого человека, к тому же есть основания полагать, что сам он родился вовсе не от Василия, а от князя Оболенского, с коим имел схожее наследственное заболевание. Вернемся к плитам и лингвистическим задачкам. Вот не сохранившаяся плита:
[мая] в 5 день на пямять святыя
мученицы ирины преставися
раба божия инока кня-
гиня александра чер-
касъка
Здесь мы можем удостовериться в том, что под такими плитами хоронили только очень знатных людей, повторюсь, качество обработки — высочайшее. Кстати, этот стиль отделки относят к XVII в. В любом случае, на второй плите текст можно прочитать почти полностью:
лета 7097
месяца августа в 17 день на память
святаго мученика мирона преста-
вися раба божия *******су-
**фе** андрей ива-
новича сабу-
рова
Вот и наша загадка: уж не законный ли наследник престола был похоронен здесь в 1589 году, пережив Ивана Грозного на 5 лет? Кто хочет поупражняться в древнерусской письменности, пожалуйста — надпись крупным планом —
часть 1 и
часть 2.
Вторая же загадка, архитектурная, тоже связана с Покровским монастырем. Если смотреть на него сверху, со смотровой площадки Спасо-Евфимиевского монастыря, то взору открывается такая картина (прошу прощения за зайца в объективе
):
Здесь видна монастырская стена и ее башенки с полукруглыми куполами. А как раз на границе пойманного "зайца" стоят две башни совсем другого типа, шатровые. Причем они вынесены за территорию монастыря, но впоследствии стена была до них достроена, образовав эдакий излом. Воспользуюсь фотографиями Оли для наглядности и вида вблизи (автор с рюкзаком в виде бонуса
)
По стилю они напоминают что-то восточное, татарское, но откуда они взялись здесь, с какого времени, и, главное, зачем?
Наверное, я уже утомил со своими загадками, да и вряд ли кто-нибудь дочитает до сюда.
Хотя и зря, я обнаружил на берегу Каменки машину времени и успел сделать пару кадров из прошлого!
Вот это как раз стена Спасо-Евфимиевского монастыря, вход куда платный, да и ничего интересного там и нет. Одна из фоток у меня в галерее
как раз оттуда. Другие монастыри и постройки тоже как-то не особо вдохновили, да и пора уже закругляться с Суздалем.
Отмечу напоследок, что ночевали мы прямо в городе, у реки, аккурат между Покровским и Евфимиевскими монастырями, где Олю местные угостили огурцами (а чем же еще?), ночью кем-то был доеден наш суп, а раннее утро ознаменовалось громкими речевками на китайском языке со стороны смотровой площадки. Что еще: на колокольню, что у Торговой площади за денежку можно подняться, а самая лучшая медовуха, как ни странно — липовая.
1
