Продолжение:Нуадибу дает тысячу очков вперед любой марокканской помойке. Здесь можно легко представить, как выглядели бы Москва или Лондон, если бы все его жители вдруг решили бы избавляться от мусора ровно в ту секунду, как посчитали его таковым. Т.е. бросили бы его под ноги. А потом этот мусор никто бы не убрал.
Особенно впечатляет посещение береговой линии. Можно подумать, что полуостров, на котором расположен Нуадибу - эдакий всемирный отстойник, куда прибивает весь мусор цивилизации. А местные жители живут собирательством и использованием этого мусора. Например, строя из него дома.
Причем выброшенным на берег мусором дело не ограничивается. Сам залив – грандиозная свалка брошенных кораблей. Списать на вечную стоянку корабль не так уж и легко, поэтому долгие годы капитаны многих кораблей пользовались коррумпированностью администрации порта Нуадибу и за небольшую мзду бросали отработавшее свое судно в этой акватории.
За годы здесь скопились многие десятки брошенных судов. Кладбище кораблей не так живописно, как хотелось бы нашему фотографу Игорю – суда раскиданы по всему заливу, многие далеко от берега. Но масштабы происходящего впечатляют. В последние годы ЕС вроде бы выделило деньги на утилизацию брошенных судов. Возможно это дает плоды и, кораблей сейчас меньше, чем раньше.
Предыдущим вечером мы почти не выходили за пределы отеля. Сказалась долгая дорога через пустыню – хотелось полежать на кровати, помыться, ответить на электронную почту.
Кстати, характерная черта. В нашем «оберже» (так здесь на французский манер называются гестхаузы) серьезные проблемы с канализацией (вплоть до того, что, спуская туалет, нет гарантии, что это не вернется через слив душа). Но здесь есть вай-фай. И нам это куда важнее, чем нормально работающий туалет. Такие вот гримасы 21 века.
Единственное место, что мы посетили в тот вечер, был рыбный порт и прилегающий к нему рыбный рынок. Место не самое гигиеничное
но крайне живописное. Особенно на закате, когда команды босоногих рыбаков под ритмичные песни (вот она, Африка – даже в звуках. Закрой глаза – так и представляется танец племени у костра.) вытаскивают на берег длинные пироги.
Рыбаки по большей части чернокожие – это выходцы из Сенегала и Мали, а также т.н. «южане», бантоидные жители южной Мавритании, без какой-либо примеси арабской или берберской крови.
Нуадибу – сложившийся перекресток миров. В недавнем прошлом это был перевалочный пункт на маршруте иммигрантов, направляющихся из Западной Африки в Европу. Некоторые остались в городе на более долгий срок, чем планировали изначально.
При всей своей общей неприглядности Нуадибу вызывает у меня чувство сбывшейся мечты. Я так долго планировал здесь оказаться, так долго собирался в Западную Африку вообще и в Мавританию в частности, столько перечитал статей и впечатлений очевидцев, пересмотрел карт и фотографий, что я встречаю городские пейзажи как старых знакомых по переписке, с которыми наконец-то удалось увидеться вживую.
Вот Нумероват – северная, самая трущобная часть Большого Нуадибу. Вот Кансадо – аккуратный южный пригород, застроенный опрятными домиками и даже без мусора на улицах. Это «корпоративный поселок», построенный для работников французской компании по добыче железной руды. Здесь Нуадибу так и тянет назвать его предыдущим именем - Сент-Этьенн.
Хозяева сменились, но суть не поменялась. К югу от Кансадо находится огромный рудный порт, где перегружается на корабли привезенная из внутренней части страны железная руда.
Хотя нет, что-то все же меняется – теперь здесь представлена еще и китайская нефтяная компания.
0
