Сообщений в теме: 3

[Jak]

Одно из крупнейших болот Европы можно успешно пересечь в зимний период. Почувствовать себя, как в тундре. Рекомендуемый способ: На утренней электричке из Питера в Будогощь. Оттуда автобусом, отправлением не позднее 15-00 до Кукуя, что на Тихвинской трассе. Далее попуткой до места, где болото подходит к шоссе. От вокзала можно и на такси, дело вкуса. Пеший переход до озера Лебяжьего, там ночлег в вагончике. Рекомендую взять цепную пилу для заготовки дров. На следующий день дойти до станции Зеленец, что на северной оконечности болота. Посмотреть монастырь. В марте, по насту, можно идти на любых лыжах и даже пешком, но в последнем случае не заходить в сосняки, а держаться только открытых мест. Последняя электричка на Питер в 20-40. Можно пересечь и за один день, как сделал я.

Прикрепленные изображения

• 
• 
• 
• 
• 

[deleted_user]

Бољшие Зеленецкие Мхи!

[Jak]

СОКОЛИЙ МОХ

На эту зиму – грех жаловаться. Просто классическая зимушка была. Как лёг снег окончательно в конце ноября, так и морозит до сих пор. Без великих катаклизмов, заносов и оттепелей. А март, так и просто выдающийся выдался в этом году! Назло всем питерским недоброжелателям, посыпаемым и заливаемым где-то в средней полосе, мы здесь целый месяц живём при отличной морозной и солнечной погоде. Уж куда я только не ездил на лыжах!? Рейды по 35-40 км стали нормой. Но сейчас хочу продолжить свой великий маршрут по болотам, протянувшимся по линии Будогощь – Паша. После Зеленецких Мхов его пришлось прервать, и сейчас решено вернуться в Зеленец, чтобы двинуть дальше на север через Соколий Мох.
Болота эти являются одними из крупнейших в Европе. Тянуться, в совокупности, на десятки и десятки километров. Кроме своих размеров, знамениты ещё и тем, что в их окрестностях, в деревне Столбово, был подписан в 1617 году знаменитый Столбовой Мир между Россией и Швецией. Она же, впоследствии, стала естественной южной границей Ингерманландии.
Хотел для смеха написать слово «великий» в кавычках. Ведь бывали у меня зимние маршруты и по 320 и по 150 км. Однако промониторив интернет, ничего об одиночном зимнем пересечении болот не нашёл. Группы ходили – это да, а так только охотники в последние годы на снегоходах бороздили эти просторы, да и то локально. А про этот способ даже говорить, серьёзно не стоит. Ну вот я и решил уйти в одиночество, подальше от людей, поближе к неизведанным природным просторам.
После таких тренировок, как в этот март – ничего не страшно. Лишь бы снаряжение не подвело, а то помощи ждать не откуда. Есть места, где до ближайших деревень под два десятка километров. До похода мне пришлось на заготовке дров дня три спать в спальнике не морозе, да и после ещё пару дней. Ничего – нормально, если в пуховом. Только сейчас беру снаряжение по минимуму и буду ночевать у костра.
Вот, наконец, видна стена и купола Зеленецкого монастыря. И опять, как в прошлый поход, недобрая слава о нём идёт от местных жителей. Даже если это и правда, то пересказывать сплетни не стану, так как сам решил туда не заходить. А кто пожелает, так на коммерческих условиях туристов в монастырь возят.
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, было минус 15 градусов. Сейчас солнышко поднялось и стало повеселее. Мужичёк, из местных, показал мне тропу на старую военную дорогу, идущую по гати через болото. Миную кладбище заваленное буреломом и вскоре выбираюсь на охотничьи просторы. Тут сделан скрадок на тетеревов. Изрытый следами снег и перья, говорят и массовых боях косачей.
Зимник местами зарос, поэтому легче идти по самому болоту параллельно лесной гриве. Это самая северная оконечность великого болота Зеленецкие Мхи. Тут его «чиркает» новая трасса газопровода, о которой я не знал. Игнорировал обледеневший вдольтрассовый проезд на юго-восток, и пошёл своим намеченным маршрутом. Если идти напрямую, то нужно было пересечь через леса километров 7-8, где текла река Сясь. А уже дальше выйти на просторы Сокольего Мха.
Но не тут-то было! Волок скоро кончился, и пришлось ломиться прямо через лес. Малоприятное занятие – выдерживать такое направление. Выбрался в долину речушки. Тут старый охотничий след по лосиным тропам. Так и добрался до деревни Васкиничи. Заброшенная деревенька, отрезанная рекой от дорог, но очень живописная. Как, в прочем, и стоящая на противоположном берегу Горка. Берега такие, что пришлось даже притормаживать, чтобы благополучно скатиться. Под собачий аккомпанемент миновал жилуху, не став даже затариваться в случайно заехавшей автолавке. Перекусил тем, что есть, сидя на трассе Тихвин – Новая Ладога.
А вот дальше начались проблемы. К середине дня солнце уже настолько размягчило снег, что на безобразных заросших молодняком вырубках, он стал сильно подлипать к лыжам. А я, как назло, не смог найти куда-то задевавшийся кусочек мази. Пришлось выбраться на дорогу и пройти вдоль неё до газовой трассы у деревни Бесовка. Тут-то и стало понятно, что самым оптимальным способом перейти с Зеленецких Мхов на Сокольи Мхи, было двигаться вдоль газа. А так – потерял часа три.
Был даже соблазн прервать поход. На дороге хорошо оборудованные стоянки для отдыха, что даже удивительно. Можно поесть, отдохнуть, имеется туалет! Садись в любую фуру, и на Питер. Ну, думаю, нет. Надо проверить болото и уже только если там не удастся пройти, то всегда успею вернуться домой.
Бесовка оправдывает своё название. Уж не знаю, что тут творилось в старину, но сейчас не смог найти ни одного человека, чтобы уточнить выход на болото. Лучше всего это сделать по полям мимо радиорелейной вышки газовой связи. Несмотря на название, на Бесовском болоте сразу стало спокойнее. Теперь только иди да иди. В прочем – нет. Это болото хоть и входит в общую систему Сокольих Мхов, но является обособленным, отделяясь высоким лесным хребтом.
На старом «буранном» следе я разложил несколько берёзовых гнилушек, а уже не них сделал быстрый костёр из еловых веточек. Так – не надо копать до земли, а чай сварить успею. Да и подмокшие на шоссе унты следует просушить. Только в пять часов вечера я выбрался на первый «язык» болотного массива, который назывался Бельский Мох.
Если взглянуть на карту востока Ленинградской области, то можно найти как минимум четыре болота с названием Соколий Мох. Это отдельные массивы перемежающиеся сосняками багульниками или грядами более сухих лесов. Окраины двух основных массивов; южного и северного Сокольего Мха имеют свои названия. Они были более доступны для людей, для сбора ягод, охоты, потому и получили отличительные названия. Но глобально, от реки Сясь до реки Паша, болотные ландшафты называются Соколий Мох.
Я двигаюсь, использую спутниковый навигатор в сложных местах и обычный GPS по ходу дела. Карта километровка лежит в рюкзаке. Там же, на всякий случай, компас и часы на руке. Очень удобно взять ориентир на какую-нибудь далёкую лесную куртину или остров и двигать прямо на них. В целях экономии батарей, приборы включаю только для уточнения курса. К счастью, проблемы с настом остались позади. Тут царит холод и ветер. Снег держит хорошо и даже случайно встреченные следы снегоходов можно использовать только, чтобы идти, не отвлекаясь от сверки курса вглядываясь вдаль. Только бдительность терять не надо. Охотники шарили по островам, а мне нужно на озеро Вальское.
Из этого озера вытекает река Валя, а за ним виднеется высоким голым склоном урочище Захолмье. На северо-восточном берегу озера нахожу кострище рыбаков бывших здесь с неделю назад. Тут, как раз, граница двух районов; Волховского и Тихвинского. Берег в этом месте живописный, с гривой старого соснового леса. Между стволами наброжено тетеревами. Придётся им в эту ночь потерпеть, не токовать. Место забито мной.
Чистить снег не надо, поэтому валю пару деревьев в дополнение к оставленному рыбаками. Кладу хвою на землю (что зря), и ночлег готов. Ветер резко стихает и наступает незабываемый вечер. На одном конце озера только что село солнце, позолотив вершины сосен. На другом – наступает зловещий ночной мир. Ни дожидаясь, ни минуты, всходит огромная луна. Бирюзовое небо переходит в фиолетовую прослойку между ним и мрачной синевой ночи, вытаскиваемой из болот течением времени.
Не смотря на пройденные сегодня 37 километров, спать не хочется, и я с восторгом наблюдаю разгорающиеся звёзды. Костёр уже горит, пуская коромысло дыма на просторы озера. Ни единого постороннего шума цивилизации вокруг. Вариться ужин, сушится обувь. Обычно первую ночь спиться плохо. То огонь поправишь, то другой бок погреешь. Не смотря на тонкий коврик на хвое, холод снизу пробирает. Всё-таки нужно было сделать настил. А так, натёр спину разогревающей мазью, да подложил под бёдра меховые рукавицы с тапками, приподнял жердью хвою.
После двух часов ночи мороз значительно усилился. Небо пронзительно звёздное. Мощно и гулко ухает проседаемый на озере лёд. Я-то сплю, почти у уреза воды. Всё дыхание болота прекрасно слышу. Энцефалитка-анорак натянутая на бушлат, образует фактически спальный мешок, так что очень комфортно. Одни глаза только наружу.
К рассвету мороз был гарантированно не менее двадцати градусов. Можно размяться, позавтракать заблаговременно сваренной кашей и в путь. Утро – это всегда радость! Тем более – такое утро! Всё вокруг серебриться под низкими лучами восходящего солнца. Только теперь я вступаю в основной массив Сокольего Мха.
Это целая страна! Полное ощущение равнинных просторов перемежающихся холмами, которых представляют острова леса. Микро-озёра и истоки рек образуют прогибы в ландшафте, снивелированные сейчас снегом. Вот где можно укрыться от суеты мирской! Забегая вперёд, скажу, что наиболее интересный район – от озера Вельского, до озера Дубенского. Тут БОЛОТО раздаётся вширь, тая в себе массу озёр и островов. Более дикие, безжизненные места попадались, но они не так живописны. А тут, как в снежной саванне, раскиданы одинокие низкорослые деревца, тянутся гребнями сосёнки. Встречал даже незамерзающий ключ.
Туристы и обыватели, попадающие в эти края, создают разные легенды, то о летающих змеях, как здесь, то о крокодилах, как, например в Рдейском болоте Новгородкины. Повторять это не хочется. Мало ли что привидится человеку, обнюхавшемуся на жаре багульника. Эти болота и без выдумок самоценны и интересны. Столетиями здесь не было изменений, и, надеюсь, столетиями и не будет.
Озеро Дубовское прячется в сосновых борах. Есть красивый мыс, где я передохнул. Залётными рыбаками тут был оставлен подсушенный хлеб на веточке. Спасибо – пригодиться. А вот за оставленные бутылки – моё глубокое презрение. Ведь не пешком шли, приезжали на вездеходе. Можно и убрать это за собой. Но, где пьянство – там и свинство.
Василюхиным Мхом заканчивается южный массив болот. Далее, где лесами, где по гатям, проходит старая «дорога жизни». По ней, когда-то, моя тёща, будучи ещё девочкой, два с половиной месяца добиралась с родителями до Вологды. Сейчас здесь заправляют лесорубы. Зашёл в вагончик подзарядить телефон и выпить чайку. Не смотря на предохранение смартфона на теле, батарея ещё вчера разрядилась, и фотографии самых красивых видов сделать не удалось. Отогрева у костра хватало только на невыразительные ночные снимки и контрольный звонок домой.
Молодой парень рассказал, что к ним заезжали охотники, которые взяли пять волков. Лесничий подсказал, что по виденным мной на снимке волокам, сейчас можно выйти почти до северного массива болот. Чтобы не соблазнятся запахами разогреваемой тушёнки и окончательно не разомлеть в тепле после чая, я через полчаса продолжил свой путь.
На самых окраинных волоках попал в последние «пасеки», где снег уже в тени. Таким образом, миновал послеполуденную снежную кашу, а дальше – опять зима. Поначалу прикрываемый мысами и островами болотный массив, потом открывается на 15 километров чистого безлесного пространства. Тут северо-западный ветер, дующий эти дни, разгоняется с такой силой, что спасают только очки-консервы.
У меня давно отработан ровный размеренный ход со скоростью 4,7 км в час, где два толчка палками на вдох и два на выдох. Так можно часами идти, и даже, кажется, спасть на ходу. Дышишь ровно, через нос. Ритм не сбивается. Можно постоять-отдохнуть через час, можно посидеть через два. Зато пройдя за день 41 километр, ещё сохраняешь силы на обустройство ночлега.
Сказать по совести – было желание найти на берегу Салозера какой-нибудь балок и переночевать у печи. Уже прошло то время, когда по-молодости хотелось проверить себя, ночуя в разных условиях и при разных обстоятельствах. Но тут всё без балды. Нет искусственно созданной ситуации, когда человек идёт именно с целью заночевать в лесу. На этих просторах всё по-серьёзному. Остатки летнего балагана рыбаков есть, но это не то. Озеро ничего из себя не представляет. Время – семь вечера. Как выходить завтра – ещё неизвестно. Одно радует, что болота всё-таки пересёк.
Нахожу поваленную лесину, на которую можно хоть как-то сесть. Хребтину ломит от таскания рюкзака и работы палками. Разминаю плечи и снимаю лыжи. Доедаю последние финики для восстановления сил. Потом, взяв одну лыжину, расчищаю площадку до земли. А снегу – по яйца. Зато котловина будет тёплая. Теперь берусь за цепную пилу и валю три ровных сосновых сушины.
Больше двух метров брёвна делать не надо, а то концы будут долго не догорать. Штук 6-9 брёвнышек, вполне достаточно на мартовскую ночь. Оптимально – 20 см в диаметре. Лучше, когда площадка ровная, но если есть наклон, то надо разжигать с нижней стороны. Если с середины, то огонь будет долго добираться в один край. Костёр, как обычно, классическая нодья – два бревна внизу, третье, на прокладках, сверху.
Берёзки с корой тут нет, ёлочки, с тонкими сухими прутиками – то же. Выбираю с вершины рухнувших сосен самые тонкие и сухие палочки, а под них – лишайник бородач, что растёт на ветвях. Можно срубить ножом и смоляные карманы, и пень расщепить, если есть. Теперь можно разжигать и постепенно подкладывать сучки толще и толще.
Не ближе метра кладём настил из напиленных (топор не ношу), тонких сушин. На них лапник, ну а потом своё барахло. Сырую палку втыкаю в снег и на неё котелок. Не смотря на целый день ходьбы есть не хочется. Пью чай с галетами и всё. А луна, между тем, уже перебирает сосновые стволы. Но сегодня она какая-то расплывчатая, красноватая у горизонта. Значит, будет облачность и не так морозно.
Был у меня соблазн выйти среди ночи при лунном свете и по следу «бурана» дойти в сторону Иевково. Но уж больно запутанный неопределённый выход туда. Решил спокойно отдохнуть и выспаться. Правильно и сделал, так как след пошёл в другую сторону. Ночью пару раз казалось, что уже дрова разговаривают человеческими голосами. Но пускай поворчат. Костёр живёт своей жизнью, горит ровно и дым идёт куда надо – вдоль нодьи.
В полночь, правда, не выдержал, уж так красиво было при лунном свете. Сходил на окраину болота и полюбовался на уходящий к горизонту простор. Верховые болота на то и верховые, что вздымаются невидимым куполом над прилегающей местностью. Чем-то напоминает «купол» Антарктиды. Ночное безмолвие в серебристом свете полной луны….
В дымчатое утро, когда солнце ещё не прорезалось из серости у горизонта, вышел в путь. Решил довериться старому следу. Пока выбирался остатками болот, потом форсировал речку Вяницу и долго шёл вдоль неё. Следов лосей, зайцев, лис и белок – полно. Наконец выхожу на гору, внизу которой лежит деревня. Скатился к реке и вошёл в жилуху. А там ни души. Конечно, может кто-то и сидит дома, на улице никого не видно.
Думал, выйду в Хмелевик. По карте, вроде всё сходится; есть река, есть те же дороги из деревни, но что-то не то. Навигатор давно сел, в Garmin эта деревня не была вбита. Выходить-то хотел в другую. Так что доверял только следу. В общем-то, и правильно. Но мог иметь себе лишние проблемы с блужданием к станции. Только у последнего дома меня окликнул совершенно глухой дед. Тем не менее, поняли друг друга. Оказалось, что я вышел в Шолтово, что ещё и лучше. До Мурманского шоссе здесь ближе.
На остановке автобуса отдохнул и лениво постопил. С лыжами не просто сесть. С удивлением увидел, что остановки оборудованы урнами с мешками под мусор и скамейками. Хоть что-то делается к лучшему на дорогах. Зато автобусов ходи всего два за день, да ещё три электрички. Вот и всё!
Не став особо упираться на трассе, иначе мне пришлось бы ещё идти 12 км после высадки, решил выбраться к платформе Сидорово. Тут и проспал на скамейке под солнышком в ожидании электрички последние два часа. Хоть и набралось вместо предполагаемых 16-ти км, двадцать по треку, я был доволен, что, наконец, посмотрел эти неизвестные мне места. Прошел 98 километров, да ещё 41 до этого по Зеленецким Мхам. Нашёл интересный район для летних блужданий. А главное – никого на болотах не видел.

Прикрепленные изображения

• 
• 
• 
• 

[Jak]

Задним числом добавляю:

ЗЕЛЕНЕЦКИЕ МХИ

В силу зимней привязанности к жилью, информационные потоки помимо твоей воли захлёстывают канализационным содержимым всё сознание. Львиная доля эмоций переключается на переваривание этого дерьма. И как организм отторгает лишний алкоголь, так разум заставляет уехать туда, где иллюзорно существует чувство отрешённости и покоя. Некий изолированный град Китеж, но без чёрных страстей и бытовой суеты.
И вот в одно такое утро, когда до предела опостылел паноптикум мерзких вороватых и циничных рыл, как в калейдоскопе меняющихся в дебиляторе, я собрал пожитки, взял лыжи и сел в самую дальнюю электричку. Среди дня народа едет мало. За Мгой остаются уже те, кто является завсегдатаями таких маршрутов, находят знакомых и кучкуются в группки.
Я же прихватил «Лолиту» Набокова, и всю дорогу занят чтением. Но это не та вещь, которой можно просто убить время. Хоть и отвлекаешься на зимние пейзажи за окном, на проверки контролёров, на редеющих торгашей, но всё равно возвращаешься к началу упущенных по смыслу абзацев. И так, раз за разом, но это, знаете ли, не надоедает!
После половины пути женщины-контролёры перестают ходить, хоть и сидят в поезде. Разумом своим, понимая, что тут остались люди, которые могут платить хоть что-то формально, но ни как за всю дорогу. Это уже читается по лицам, по одежде. Жители отдалённых уголков области знавали те времена, когда расписания электричек не умещались на формате А-4, когда отапливались вокзалы, когда у них, наконец, была работа. Сейчас же ездит «полтора» поезда в день, погреться, кроме вагонов негде, а девелопёры РЖД заявили, что пассажиры должны им в 4 раза больше денег. Не тянется ли родословная таких деятелей, от компании гоголевского Вия, некогда вылезшей из щелей и растворившейся на просторах нашей Родины?
После трёх часов езды, я вышел в Будогощи с наивной надеждой дождаться автобуса до Крапивно. Можно было бы поехать из города на несколько часов позднее, но некий недоумок от автоперевозок с иезуитской расчётливостью, сделал расписание на двадцать минут раньше до прихода электрички из города. И ведь ни кто не подумал, как жители деревень будут добираться из города и сколько им придётся убить времени на ожидания или, наоборот украсть от своих редких вояжей в цивилизацию, чтобы успеть на нужный автобус. Всё это доступно узнать нам, иногда заглядывающим в интернет, а каково другим?
Но этого перевозчику показалось мало, и он совсем отменил рейсы на зимний период. О чём я узнал только после нескольких наводок сомневающихся местных и прямого вопроса случайному водителю автобуса. Так что оказалось, что позднее трёх часов ни куда не уедешь, кроме Кукуя. Это для тех, кто хочет подъехать поближе к Зеленецким Мхам от Будогощи. Поезд-подкидыш ходит только раз в неделю на выходные, но там ещё долго переть пешком от разъезда №2.
С не лучшим настроением выхожу на окраину посёлка в надежде на попутку. Уехал бы быстро, но у меня «охотничьи» лыжи, не в каждую машину сядешь. И как назло, прямо из-под носа уходит то один фургончик, то грузовик. И всё…. Прождав с час, решил идти пешком до тихвинской трассы. Думаю, заночую там, а завтра уеду. Лыжи не одеваю, чтобы сесть, если что. День отличный. Настроение выпрямляется. Чётко осознаю, что надо менять негативный настрой описанный выше. С чем идёшь – то и получаешь. Вот и дразнит судьба ускользающими машинами.
Переключив «тумблер» в голове, сразу останавливаю медицинский передвижной пункт. Вот бывает так в жизни! Один взгляд и пару слов, и человек сразу располагает к себе. Так было и в этот раз. Антон быстро нашёл со мной общий язык и внезапно предложил переночевать у него. Сначала я отказался, а потом подумал, что еду, в конце концов, не в очередной раз испытать себя уже привычными ночёвками, а именно ради общения с новыми интересными людьми. Поэтому, во второй раз предложение принял.
Свернули с тракта и с десяток километров ехали до его тихой деревушки. По пути – только сплошные лесовозы и лесосклады. Не покладая рук работают над зачищением нашего ареала обитания. Время шло, и как короста, отпадали негативные впечатления и всё большую благость приобретал дух. Как и ожидалось, хозяин и его супруга были людьми верующими, имели двух прекрасных детей, небольшое хозяйство из коз и курей в своём доме. Дом новый, стоит на отшибе деревни. Но удивительнее всего то, что эта молодая семейная пара работает фельдшерами в деревенской глухомани. То есть вся надежда жителей десятка деревень на них. За что им великий почёт и уважение. Настоящие последователи истинной русской интеллигенции прошлых веков. Просто подвижники, без которых Россия совсем бы загнулась. Это не громкие слова. Не только лекарствами они лечат, но прежде всего настроем, добрым словом, рассудительностью.
Много о чём мы переговорили за вечер. Когда много слов, то они часто утекают, как вода в решето, но суть остаётся. Ворочаясь в поздний час на свежепахнущих простынях, я долго не мог уснуть, очевидно, от полученных эмоций, точек зрения на простые, казалось бы вещи. Возможно, ради этого я и делал побег из города. У этих приезжих сибиряков ничего не делается наполовину или для формального соблюдения правил приличия. Во всё вкладывается душа.
Рассвет предстал полоской дыма из соседских труб, стелящейся над лугом на фоне опушки леса. – 18 градусов. На столе чай, козье молоко, каша. Как не половинил я узелок с обедом, который Оксана давала мне на дорогу, но всё равно, значительная часть его оказалась у меня в рюкзаке. Прощаюсь с ней, а через полчасика и с Антоном. Он высадил меня у начала грандиозного болота Зеленецкие мхи. Впереди, только по прямой, 40 километров пути.
Быстро переодев бушлат на энцефалитку, и сменив варежки на перчатки, начинаю свою лыжню. Довольно скоро натыкаюсь на целый тракт для снегоходов, ведущий на Солоницкое озеро. Наст очень плотный, можно свободно идти даже пешком без лыж. А если на них, то с хорошим зимним скрипом. И только встав, можно послушать дятла на дальней опушке или…. В прочем, «или» нет. Повсюду тишина первозданная!
Огромные кристаллы инея покрыли каждую веточку редких сосен и берёзок. У озера стоит балок с печкой, но дров найти трудно. Пара рыбаков со снегоходом сидит у противоположного берега. Я же двигаюсь в сторону озера Лебяжьего. Да так, что чуть не проскакиваю его. Настолько оно сливается низкими берегами с бескрайними болотами. Походил по льду в разных направлениях, нашёл хороший вагончик с большими окнами и печью. Топить не стал, хотя дрова были, а развёл костерок из щепок, чтобы растопить лёд в чайнике. В углу лежит мерёжа с фонарём и проводами.
И вот тут-то обнаружил ещё одно чудо. Через четыре часа езды по морозу, яйца и сосиски оказались очень даже тёплыми. Пар так и валил. И какими законами физики это объяснишь?! Только если человек душу вложил, давая что-то. Надеюсь, что и мои подарки понравятся.
Плотно поев, почитал книгу, запил кружкой воды и нехотя покинул домик. Временами приходилось идти через низкобонитетный сосняк. Тут снег порыхлее, но сушняка для костров больше. Пешком, правда, уже не пойдешь. Речка Хандра является настоящим «Рубиконом» на этом пути. Некогда пролетевшие ураганы напрочь уложили лес. Сначала снеголом натворил дел в густом сосняке, а затем пошли страшные завалы из старых осин. Вдоль этих завалов шёл лыжный след. Думая, если пойти по нему, то можно было бы найти и зимовье, и хороший проход через чащобу. Но мне было не до лотереи. Пошёл в более-менее приемлемый пролаз.
Хорошо, снегá намели мосты на лежащие стволы. Иногда приходилось идти на высоте двух метров. Раз, даже, упал. Летом сюда не суйся. Истинное сумасшествие! На льду реки много следов. Ещё не доходя завалов, видел тропы кабанов. А здесь, ходили волки. Старались идти след в след. Реки всегда притягивают к себе животных. Тут и корму больше. Удивило только то, что не видел на болотах ни одной куропатки. Тетерева же, были только у деревни.
Недостаток выпитой воды сказался на борьбе с завалами, и мне пришлось на болоте останавливаться, кидать ложку сахара в рот и приходить в себя. Развёл костёр, и пока положенные палки не прогорели до земли, вскипятил котелок чая. Заодно подсушил и вспревшие ноги. Назад теперь ходу нет. Осталось полпути на север.
К шести вечера стало наиболее комфортно. Солнце при полном безветрии светило уже в щёку. Было тепло и уютно. Болото, утром затягивающее в свою утробу, длинными заливами с перелесками, теперь расползлось до жуткого масштаба тундры. Недалеко от озера Малое Щало встретил следы туристов. Озеро уютное, но без рыбацких балков. Древний канал, который, говорят, прорыли монахи, идёт в озеро Щало, а от него к монастырю. К нему-то я и шёл.
Сегодня там должны были праздновать 410 лет со дня основания монастыря. Ожидались паломники и экскурсанты. Мне не хотелось суеты, поэтому я и избрал такой дальний путь, чтобы прийти к ночи. Монастырь этот не раз разграблялся разбойниками, властями, горели тут затворники староверы, ссылались непокорные монахи. И сейчас разное говорят, что нет духа монастырского во многих пристанищах на Руси. Пересказывать не хочу, хотя много убедительного в тех словах есть. Сам как-нибудь посмотрю.
Но видно не в этот раз. Посмотрел «garmin». По-прямой осталось больше 15-ти километров, а светлого времени два часа. 15 лет назад я уже ходил тут. Только тогда начал с Зеленца и пошёл на юг. Средств связи и навигации тогда не было, а оружие было. От озера Щало выбрался тогда на станцию Валя. Так что эти места уже проходились, и многое не терял. Сейчас же решил свернуть на то же озеро и поискать балки. Моно было, конечно, заночевать у костра, но смысла большого нет, так как жильё уже в пределах доступности.
В бинокль балков не обнаружил, зато у двух рыбаков узнал, что есть выходная лыжня на станцию. Как раз в это время, около восьми, село солнце. Был прекрасный красновато-золотой закат. Уже появился совсем молодой серп месяца. Жаль снимки не зафиксировались. Сразу не проверил, а у смартфона полностью села на морозе батарея. Да и навигатор уже сдох. Компас доставать не стал, так как была лыжня.
Отблески зарева отражались на широких концах моих лыж, радуя золотистыми фонариками глаз. Иней густо покрывал молнию на вороте куртки. Влажные перчатки пришлось сменить на рукавицы. А при входе в лес надеть налобный фонарь. В полной темноте, при умопомрачительных звёздах, ехал ещё час.
Деревня нарисовалась как-то зловеще. Все дома «мёртвые», тёмные. Новоделы опутаны «колючкой», а старые покосились и заколочены. Можно было, конечно, влезть в какую-нибудь баню и переночевать, но не хотелось без спроса. Не такое уж безвыходное положение. Пошёл дальше и нашёл, наконец, большой дом с еле видимым светом. Зато на мой красный фонарь сразу среагировали.
После переговоров через дверь, извинились, и пускать отказались. Ну, это не удивительно, времена лихие и ночь на дворе. Потом вошёл в доверие, и, поняв, что путнику действительно нужен кров, пустили после консультации с хозяйкой. А хозяйкой был добрая бабуля, повидавшая на своём веку на лесозаготовках столько, что ни какой чёрт ей не страшен, при этом сохранив человеческую отзывчивость.
С ней жила дочка и её внучка – девка в расцвете лет и в полном здравии, какое только можно получить в деревне на своём питании. Как следует, посидели, поговорили, нашли много общего, как близкие лесу люди. Хоть и достал свою снедь на стол, но как было отказаться от тарелки наваристого супа и хорошего чая. Спасибо добрым людям!
Ночью мороза ещё добавило до минус двадцати. А в рассветный час и все – 28 градусов. Долго вертелся преодолевая тянущую боль в мышцах бёдер. Трек-то показал 41 километр, как-никак! Тепло попрощавшись и поблагодарив хозяйку, иду по безлюдной тропинке среди сугробов к огням станции. Старый, известный мне вокзал, давно заброшен, так что ждал первую электричку на перроне. А как же монастырь? Некие свои иллюзии я решил поберечь. Пусть будет вторая серия. Всё видно было предопределено, раз в последний момент перед отъездом я выложил «Поучения» преподобного старца Дорофея, а взял «Лолиту».
Слышал я мнение, что самоубийство соваться одному в такое время на болото. А по мне так, «самоубийство» - возвращаться назад. Во всяком случае – моральное.