Сообщений в теме: 18

[Lyova]

Пользователь Tamarita в соседней ветке своим отчетом вдохновила меня разгрести старые фотки, разобраться в GPS-треках и все же поведать человечеству о своей папуасской поездке почти 2-летней давности. В основном восстанавливаю события по «потоку сознания» из записей в дневнике. Наверно, цены и данные о пермитах сейчас уже не актуальны, но в маленьких горных деревушках вряд ли что-то глобально изменилось. Обычно я отчеты не пишу, поэтому за стиль и подачу информации прошу сильно не ругать.

Изначально эта поездка замышлялась совсем по-другому: я должен был долго плыть гидростопом до Набире, а затем пытаться пересечь пешком всю индонезийскую часть Новой Гвинеи – через Энаротали и Вамену на юг – в Мерауке. Я не был уверен, насколько это практически осуществимо, хватит ли мне сил и времени.

Но осуществиться этим планам все равно было не суждено, и виною тому венгерский путешественник, встреченный мною на Суматре. Умный белый мистер рассказал другому, ничего не знающему белому мистеру о том, что очень скоро в долине Балием начнется грандиозный ежегодный фестиваль, во время которого окрестные племена спустятся с гор и будут развлекать местных и приезжих зрителей традиционными песнями и плясками, искусством войны и жарки свиней на углях, а также прочими диковинками.

Пропускать такое было никак нельзя, поэтому я поменял планы (все равно 2 месяцев без продления визы для своего мега-похода у меня уже не было), быстро добрался до Джакарты, купил за $142 билет в Джаяпуру и транзитом через Макассар умчался на Новую Гвинею.

Утром 5 августа под окном самолета, приземляющегося в Сентани, уже пело зеленое море новогвинейских джунглей, слегка разбавленное местными деревушками.


В аэропорту было тихо и спокойно, никаких приставучих таксистов или хелперов. До фестиваля оставалось 3 дня, а пока надо было раздобыть пермит на посещение папуасской глуши (он же «сурат джалан») и билет в Вамену. Кажется, билет я купил сразу же – на следующее утро, от авиакомпании «Тригана», после чего пошел «в город».
Индонезийская полиция сразу за воротами аэропорта оказалась довольно дружелюбной – разрешили оставить рюкзак, рассказали, что сурат джалан в любой район можно сделать в местном отделении полиции (polres), и объяснили, как туда доехать.

Сентани оказалось большой деревней. Из транспорта только маленькие убитые маршрутки, которые здесь гордо называются «такси» и ходят в пределах 20-30 км в окружающие села. В столицу провинции Джаяпуру, как оказалось, прямой маршрутки нет вообще. Тариф зависит от расстояния, по городу примерно 1-3 тыс. рупий (на тот момент 1$=9400Rp). На одном из «такси» за 3 тыс. доехал на местный рынок – грязновато даже по-индонезийским меркам


На рынке находится то, что в Индонезии называют «терминал», т.е. местная автостанция. Нумерация маршруток какая-то хитрая, и логика ее осталась мне непонятной


Судя по схеме, должно было быть по крайней мере две «маршрутки» в деревеньку Doyo Baru в 7 км от рынка – там находится отделение полиции. Я их честно и долго ждал, изучая при этом местность и папуасов: они абсолютно не похожи на индонезийцев, у всех курчавые волосы, часто бороды, дрэды, все крепко сложены, хоть и в основном невысокие. Крупные носы, нижняя челюсть немного выступает вперед.

На самом рынке делать нечего – продаются лишь немного индонезийских вещей первой необходимости. Папуасы, такое впечатление, продают лишь бетель красивыми кучками в среднем по 10 тыс. каждая


Какое-то сонное царство. Лишь некоторые продавцы бетеля и пассажиры, ожидающие свой транспорт, лениво грызут мороженое


Но чаще всего абсолютно все заняты жеванием бетеля (особенно его продавцы)




Грязь буквально везде, болото не успехает высыхать из-за частых дождей.


Разговорился с аборигеном по имени Ганс, угостил его мороженым. Ганс был пьян, но доброжелателен.


После получасового разговора Ганс вдруг случайно вспомнил, что маршрутки сегодня не будет – воскресенье. Поехал стопом – в кузове с индонезийцами, за городом вышел на развилке. Пока ждал следующую машину, пришел папуас и непонятно зачем развел костер прямо возле дороги. Наконец застопился скутер почти до полиции.

В полиции меня привели в какую-то комнатку, где сидел работник-папуас и спал индонезиец. Взяли документы, сказали прийти в 15-00 (через 5 часов!). И на том спасибо, учитывая, что воскресенье.
Возвращаться к аэропорту не хотелось, пошел изучать окрестности на предмет обеда. За порцию вкусного рисового супа с курицей (сото аям) и стакан какой-то адской смеси (кокосовая вода + яванский сахар + напиток Milo из пакетика) заплатил 15 тыс. рупий, что не так уж и дорого для Папуа.

Становилось жарко и надо было где-нибудь отдохнуть. Пошел к церкви подремать на скамейке в тени, однако спокойно отдохнуть мне не давали то комары, то любознательные местные жители. Сначала, когда закончилась месса, ко мне подошли то ли местные священники, то ли просто уважаемые верующие в забавных галстуках – у одного нарисован Ноев ковчег и радуга, у другого – крест, сердце и надпись Jesus:




Пасторы не особо мной заинтересовались и вскоре ушли. Как только я закрыл глаза, рядом нарисовались две девушки-папуаски. Хотя они и говорят по-индонезийски, но, в отличие от Явы или Суматры, бледнолицых здесь не называют «буле» (политкорректно говорят «оранг барат», т.е. «западный человек») и не удивляются по поводу зеленых глаз и большого носа – ведь у папуасов тоже носы немаленькие. Зато задают мой любимый вопрос: «Суда макан?»
Хоть я и поел, отказываться от приглашения в дом не стал – надо же посмотреть, как живут городские папуасы. Оказалось, живут как индонезийцы – в розовом деревяном доме с большими щелями между досками. Сначала мне вынесли магазинный бутылочный чай из холодильника и мы устроились на крыльце в тени джекфрутовых деревьев

Девушек зовут Ифон и Фиа, с ними в доме еще живут мужья/братья Мет и Иджа (кто есть муж, а кто брат, я не разобрался) и две собаки. Ифон и Фиа давно «индонезировались» - на своем родном языке знают только «денефои» - доброе утро, как и все, сидят на фейсбуке со своих «блекберри» и фотографируются с дурацкими V-жестами


Немного посидели и пошли в дом пробовать «специальную папуасскую еду». Называется это чудо «папеда» и выглядит как застывший кисель, только густой и клейкий. Готовится из саговой муки. Вкус специфический – никакого вкуса, но слегка с кислинкой. Зато традиционная еда, надо же попробовать. Есть положено вместе с рыбой в желтоватом соусе. Набирают папеду специальной палочкой-тризубцем, которая называется «сирой». Сначала чуть надрезают, потом вставляют сирой и резко наматывают немного соплеобразной папеды (как наматывают вилкой спагетти), а потом так же резко отрывают эту соплю от оставшейся неаппетитной массы и отправляю в рот.


Девушки признались, что кроме папеды, едят еще свинину и собачатину (хм..значит двух собак держат на убой? не зря они выглядели такими упитанными). Предлагали мне экскурсию на озеро, к памятнику Мак-Артуру и еще куда-угодно, но ограничились походом в сад и к соседям. У соседей мне прочли лекцию на тему «Как правильно употреблять пинанг (т.е. бетель)». Оказывается, он здесь маленького размера и отличается от суматранского или тайского


Здесь не пользуются никакими специальными ножиками, не заворачивают продукт в листики. Просто едят плоды с кожурой, жуют и закусывают стручками с какого-то дерева («сири»), которые предварительно обмакивают в извести. Жуют мужчины и женщины, взрослые и дети, продают везде на каждом шагу (интересно, кто покупает, если у каждого свое дерево у дома?).
Экскурсию по саду мне проводили очень милые соседские дети – сначала они стеснялись фотоаппарата, но затем все же попали в кадр




В саду, кроме пинанга, росла розовая гуава (которую здесь называют «джамбу бату» или почему-то «маркиза»), бананы, кокосы, ананасы и прочие фрукты, которые после остальной ЮВА как-то уже не удивляют.

Так незаметно подошло время прощаться. На прощанье обменялись координатами и показали мне, как срезать к полиции. По дороге задержался на импровизированном базарчике, где на земле продавали травы, рамбутаны (по немыслимой цене 15 тыс.) и кокосы


Там меня догнал полицейский на байке и предложил доехать с ним в отделение – оказалось, именно этот добрый человек пришел на работу в выходной, чтобы сделать мне пермит. В сурат джалан сначала долго вносили данные, затем долго не могли распечатать и в результате сказали, что могут сделать только на одну область (я выбрал кабупатен Jayawijaya, где находится долина Балием), а на следующие надо делать по пути, например в Вамене. Никаких броней гостиницы или контактов сопровождающих не спрашивали, денег тоже. Сурат джалан выглядел так:


План на день был выполнен, поэтому я пошел к трассе, по пути фоткая экзотических папуасских детей


Застопил джип с богатыми папуасами (да, есть и такие) в Джаяпуру. Доехал до центра Сентани и решил узнать, что может предложить турагентство. По самолетам у них интересовавшей меня информации не было, зато нашел расписание паромов, заходящих в Джаяпуру:


Решил прогуляться по центральной улице


По городу мало еды, но очень много бетеля. Даже зная, какой он гадостный на вкус, трудно удержаться и не купить, если все предлагают.


Торговля все же идет, кому-то лень залезть на дерево и сорвать самому:


Папуасы, когда признают в тебе друга, любят понизить голос и тихонько сказать: «Мы не любим индонезийцев. Хотим быть независимыми. Но нас никто не поддерживает, не дает нам оружия, в отличие от африканских народов». Так что пока хотением все ограничивается, да еще иногда появляются надписи на стенах о референдуме, как в Сентани


Стена эта, между прочим, рядом с пустырем, который почему-то называется «Мемориальным парком, посвященным свободе и нарушению прав человека в Папуа». Правда, есть мемориальная доска, но парка там нет – я специально прошел дальше, деревья на заднем плане – это уже дома сентанцев


Еще в городе заметил что-то вроде эскимосского тотема. Нигде больше на острове я таких не видел.


Зашел в супермаркет и посмотрел цены на обычные продукты. Оказалось, не сильно выше среднеиндонезийских. БП лапша – 1750, полторалитровая бутылка воды «Акуа» - 5000, ее местный аналог «Папукуа» - 3200, экзотические фрукты типа яблок/апельсинов – 30-40 тыс., 2 кг сыра – 128 тыс., что не так уж и много, особенно для ЮВА. Сахар 14-16 тыс./кг, рис – 105-110 тыс./10 кг, полторалитровая «Кока-кола» - 13900, энергетики Kuku Bima - 4100, Extra Joss - 4400, шоколадная сгущенка Frisian Flag – 5500 в маленьких пакетиках, 6400 – в больших, 7200 – в банке.
А вот в гостиницах как-то дороговато, даже учитывая, что место не туристическое – в первой попавшейся мне предложили номера за 270-350 тыс. В отеле рядом с аэропортом хотели 150 тыс. за комнату без АС и 250 с АС, примерно столько же просили в единственной «бекпекер-стайл» гостинице.


В последнем месте ко мне прицепился некий мистер Джустинус, представившийся главой «гидов долины Балием». Пользы от него было мало, единственно, он сказал, что фестиваль будет у деревни Восилимо, а так все время пытался впарить мне гида в Вамене. Пришлось от Джустинуса убежать.

По дороге к аэропорту я понял, откуда берутся богатые папуасы – политики и их лозунги везде одинаковы. Хотя фраза на билборде говорит, что «Папуа поднимается, чтобы быть независимым и процветающим..», пока процветающими и раскормленными выглядят только представители власти


В результате я вернулся в полицию и решил прощупать, как здесь насчет ночевки – спросил, где у них «камар манди» и можно ли принять душ, а в ответ мне тут же предложили ночевать в участке. Правильные полицейские J
Вечером мне захотелось пойти на озеро – дорога, судя по навигатору, идет вдоль ограды аэропорта. Оказалось, что аэропорт слабо охраняем и на взлетно-посадочною полосу можно просто пройти со стороны озера. К воде я вышел уже в темноте, кусали комары (малярийные?), и я быстро пошел назад. Люди по дороге и вообще в Сентани мне понравились. Не надоедают типичным индонезийским «хелоу-мистер-хав-ар-ю-мистер», просто и неформально здороваются, причем могут говорить «паги», т.е. «доброе утро», в любое время суток. Иногда дети говорили «мистер – бай!», но на этом знание английского заканчивалось. Мальчики-папуасы иногда выглядят как уменьшенная копия взрослых (я имею в виду выражение и черты лица), а девочки ходят с дикими непричесанными кудрями, но вот от объектива они часто убегают.
В отличие от взрослых, индонезийские и папуасские дети демонстрируют настоящую межнациональную дружбу


На обратном пути от озера заметил какое-то сборище людей – похоже, что-то праздновали. Меня позвали посидеть и сказали, что собрались по поводу «анак сумбанг». Уже намного позднее я узнал, что это по-индонезийски означает «ребенок, родившийся от родителей, которые являются близкими родственниками», т.е. в результате инцеста. Или я неправильно понял, или это здесь повод собираться вместе и готовить кучу еды. В любом случае, участники мероприятия веселились, угощали курицей, салатиками, местным овощем keladi (похож на батат, только не сладкий), сладким чаем. Конечно, была и папеда с рыбой – без этого блюда никак


Я сильно устал и хотел спать, поэтому особо поговорить с местными не смог, только перекинулся несколькими словами с хозяином дома Сэмюэлем и просмотрел местных невест (как и повсюду в Индонезии, как только узнают, что ты не женат, начинают сватать кого-нибудь). Поздно вечером вернулся в полицию у аэропорта – там горячая вода, душ, полицейские играют в карты на деньги или в стратегию на ноутбуках и смотрят ТВ целый день (при мне смотрели «Кунг-фу панду») – чудо, а не работа. Задержанных ни одного я не заметил. Для сна выделили целую отдельную комнату с кроватью, и я еще долго пытался распределить багаж, чтобы все провезти без перевеса.

Утром сразу же помчался в аэропорт, чтобы не пропустить свой рейс. Но все оказалось не так просто – здесь были папуасские законы, и такого понятия как «время регистрации» или «время посадки» просто не существовало. Мой утренний рейс на 7-15 вылетел не раньше 11-ти. Развлекался общением с папуасами-ново-гвинейцами, которые летели на какую-то конференцию, подсматривал за тем, как местные жуют бетель, игнорируя запрещающие таблички в зале отправления (должен заметить, что жевали они и в самолете, причем не только по пути в Вамену, но и во время рейса Джаяпура-Джакарта)


Наконец мы поднялись в небо, и в иллюминаторе мелькнули характерные пейзажи озера Сентани




Я понял, что сбывается очередная «мечта идиота» - я попадаю в долину Балием, о которой столько слышал и читал. Но о ней чуть позже.

[Tamarita]

Вы умудрились ещё и у папуасов покушать, а мы всё отказывались, думали, а вдруг они голодные, а мы всё съедим! За суратом Вы в деревню поехали, а в Сентани, так понимаю, не давали. А без проводника, видимо, потому, что он же не прилетит в полицию из Вамены. Вот теперь всё понятно. А я то переживала, что нас облапошили! Хотя какая разница? Зато мы папуасов видели! Мы это сделали!

[Lyova]

Вы умудрились ещё и у папуасов покушать, а мы всё отказывались, думали, а вдруг они голодные, а мы всё съедим! За суратом Вы в деревню поехали, а в Сентани, так понимаю, не давали. А без проводника, видимо, потому, что он же не прилетит в полицию из Вамены. Вот теперь всё понятно. А я то переживала, что нас облапошили! Хотя какая разница? Зато мы папуасов видели! Мы это сделали!

Насчет покушать - это было только начало, я потом еще в деревнях много кушал и сам угощал - это был честный бартер: батат на кофе с сахаром и молоком, например
А насчет сурата я спросил у копов рядом с аэропортом, где здесь можно сделать. Вот меня и отправили в деревушку - она является частью муниципалитета Сентани, и там просто на отшибе построили новое и красивое центральное управление полиции. В Вамене я делал еще один сурат джалан, там все так же.

[Lyova]

06.08.2012, Вамена

Лететь из Сентани в Вамену всего ничего, не дольше 30-40 минут. Равнинные джунгли, затем широкая река Ириан, немножко гор – и вот уже начинается спуск в долину Балием. Единственный город долины и огромной области (кабупатена) Джаявиджая начинает впечатлять уже с аэропорта – никакого контроля или зала прибытий, вся толпа дружно валит в сторону ворот, а за ними уже город.


Первые встречные аборигены оказались высокими и бородатыми дани, сурово смотрящими на меня исподлобья


Я начал перепаковывать вещи из ручной поклажи в большой рюкзак прямо на улице, чем привлек немалое внимание и вскоре собрал вокруг себя толпу из около 20 гидов (включая и встреченных ребят из племени дани, которые тоже оказались гидами). При этом я упомянул, что у меня еще нет проводника, и неосторожно «засветил» палатку и посуду. Ваменцы никак не могли поверить, что я собираюсь в лес один, и наперебой предлагали мне свои услуги, но я вежливо отказывался, и никакие уловки им не помогли.

Вообще, благодаря щедрости белых мистеров, раздающих рупии направо и налево, Вамена и окрестности сильно коммерциализированы – свои тарифы на все, начиная с 10 тыс. за фото и заканчивая миллионом за традиционную церемонию с танцами и жаркой свиньи. За то, чтобы оставить рюкзак, в хостеле запросили 50 тыс. в день. Это меня не устраивало, поэтому решил, как обычно, попытать счастья в воинской части или полиции (все равно туда надо было идти отметиться и получить еще один «сурат джалан» на соседний кабупатен Яхукимо). Солдаты вежливо отказали, а вот полицейские не только оперативно сделали пермит, но и без проблем разрешили подзарядить фотик и оставить вещи на недельку – в шкафу, под ключ и личную гарантию босса.

Теперь можно было спокойно отправляться исследовать Вамену. Правда, делать в 8-тысячном «городе» нечего. Из достопримечательностей я выделил бы только рынки, их здесь несколько. Поскольку у меня оставалось еще 2 дня до фестиваля, я решил добраться до места его проведения – деревни Wosilimo – по лесным тропкам из деревни Jiwika через Illuwe-Wedanku-Yomosimo.


Для этого надо было добраться на пригородный рынок Pasar Jibama, откуда уходили нужные мне маршрутки. Ехать на велорикше не захотел, как-то мне неуютно эксплуатировать человека таким образом, поэтому пошел пешком – времени все равно вагон.
- велорикша

По пути ко мне постоянно привязывались пожилые папуасы с попытками впарить котеку за 30 тыс. рупий. Один из них был очень настойчив и сопровождал меня минут 10, пока я его не сфотографировал


Это подействовало магически – назойливый продавец ушел и даже денег за фото не клянчил. Сразу за городом похожую, только чуть кривую, котеку продавал какой-то стремного вида мужик – всего за 5 тыс., но я решил, что ходить по лесу в ней удобно только папуасам, а в большом непапуасском городе меня могут и не понять, и котеку не купил.

Кроме меня, пешком на базар добиралась одна маленькая, но очень сильная девочка, которая тащила за спиной полный нокен мандаринов


За все время она ни разу не остановилась, тогда как взрослые женщины часто отдыхали от своей ноши в тени деревьев


Рынок, как обычно, выделяется своей грязью даже на фоне далеко не чистой Вамены. Когда я пришел, основная торговля уже заканчивалась. В «свином ряду» лишь поодинокие непроданные хрюшки наслаждались теплой грязью в специально выделенных им «парковочных» лужах


Некоторым их сородичам повезло меньше – их связали и держат либо на руках, либо дополнительно фиксируют под ногами


Спросил, почем свинья, говорят миллион. Поблагодарил и хотел идти дальше, но не тут-то было – сразу несколько человек подскочили, предлагая свой живой товар, всерьез считая, что я пришел сюда именно за ним.


Никого не смущал мой вид – как будто каждый день у них белые мистеры с рюкзаками живих свинок покупают. Потом еще жутко обижались – почему, мол, спрашиваю, если покупать не собираюсь.

Ассортимент товаров после обеда не самый широкий: кроме свинок, женщины из далеких селений распродавали остатки батата, дожидаясь своих маршруток.


Я тоже пошел искать транспорт. Оказывается, то селение, которое на картах Лоунли Плэнэт называется Йивика, местные зовут Курулу. Если разбитые маршрутки Сентани не внушали доверия, то проржавевшая скрипящая посудина, которая следует в Курулу, вообще вызывала недоумение: как это может ехать? Из стекол предусмотрено только лобовое, чтобы пассажири могли полной грудью вдыхать свежий горный воздух.
Прямо напротив меня в маршрутке сидел папуасский мальчик в футболке миланской «семерки» Андрея Шевченко


А рядом ехали суровые мужики с пробитыми носами и особым образом надрезанными ушами. Вид у них был очень грозный, и фотографировать их я не стал.

Йивика-Курулу – обычная сонная деревня. Только собака на охране армейской заставы бдит и лает на незнакомцев


Первыми встретившимися мне жителями деревни были дети с яркой тропической бабочкой. То ли просто хотели похвастаться, то ли продать, но как-то вяло


Потом подошли взрослые, уже с конкретными целями – показать очень-очень древнюю мумию за стартовую цену всего 300 тыс. рупий. Поскольку мумии меня даже бесплатно не интересуют, я снова разочаровал предприимчивых аборигенов и ушел в горы. У меня была карта из ЛП и гугловский рельеф местности на навигаторе, поэтому я надеялся, что не заблужусь. Где-то между Курулу и Иллуве на моем пути располагалась еще одна местная достопримечательность – какой-то «соляной колодец». ЛП пишет, что папуасы добывают оттуда соль с помощью расплющенного бананового ствола (погружают его в воду на время, затем достают, сжигают и получают соль в золе).

Оказывается, в лесах вокруг Курулу ростут грибы, очень похожие на наши


Минут через 20 вышел на какие-то камни рядом с ручейком, образовавшем здесь природную ванну. Правда, вода была грязной и желания искупаться не вызывала. Здесь тропа разветвлялась, но по карте мне надо было подниматься вверх, поэтому свернул направо и продолжил путь. Прошел час – никаких признаков ни соляного колодца, ни деревни Иллуве. Я уже начал что-то подозревать, но сдаваться и возвращаться назад не хотел. Тропа то становилась хорошо утоптанной, то почти исчезала, то снова разветвлялась и наконец привела в тупик. Вернулся к развилке и попробовал пойти по другой тропе – уперся в открытое место с развалинами нескольких построек. Дальше тропы не было, смеркалось, и я устал месить грязь. К тому же начала отрываться лямка на рюкзаке, поэтому надо было где-то остановиться. Один домик оказался новым и в хорошем состоянии, но запертым. Палатку разбивать не хотелось, поэтому я устроился под навесом на пенке.


Попытка починить рюкзак привела к тому, что я сломал последнюю иголку. Вдобавок ко всему, снова пошел дождь, и стало холодать. Дрова все сырые, горят плохо. Завтра придется идти обратно, хоть и неохота.

07.08.2012, где-то к северу от Курулу
Утром рассмотрелся вокруг – ну прямо заколдованный сказочный лес с зарослями панданов


Выпил кофе и быстро свалился вниз. Возле вчерашнего ручейка с ванной встретил компанию из гида, двух папуасок и пожилого белого мистера. Каково же было мое удивление, когда от гида я узнал, что эта грязная лужа и есть тот самый «соляной колодец». «А где Иллуве?» - спрашиваю. «А вот здесь же, просто никто не живет и домов не осталось уже». Мда..Еще больше я удивился, когда узнал, что домик, под которым я ночевал, это, оказывается, обозначенная на карте ЛП «деревня Икипалекма», точнее все, что от нее осталось. Наверное, все папуасы спустились вниз разводить туристов.
Тем временем папуаски продемонстрировали мистеру, как они в воде добывают сердцевину ствола саговой пальмы (если не ошибаюсь), а потом вылезли и начали смалить сигарету за сигаретой


За фото они уверенно попросили 10 тыс. и не хотели уходить без денег, чем разозлили дедушку – он намекнул, что как бы уже заплатил за всю церемонию «добычи саго», и пока они наняты им, нечего выпрашивать денежку у посторонних. В результате согласились на несколько сигарет от меня.

У гида я узнал, что отсюда есть тропа через Мосием в Йомосимо, и решил попытаться дойти в нужное мне место другой дорогой. Эта тропа была намного лучше первой (не по качеству, а по утоптанности). По дороге в Мосием много точек, где папуасы заготовляют дрова


Чуть позже нашел какую-то хижину. Она была открыта, и я смог увидеть, как устроены стены и потолок изнутри. Ни одного гвоздика в этом доме нет!


Здесь на тропе уже встречались путники, с одним из них по имени Нелес я к вечеру дошел в Мосием, где меня позвали в большую длинную хижину местные жители, ибо снова начинался дождь. Хижина эта стояла рядом с типичным индонезийским деревянным зданием сельсовета под жестяной крышей. Позже я заметил, что папуасы практически никогда не проводят время в этих «казенных» домах, которые абсолютно не подходят для местного климата – в них всегда сыро, влажно, холодно и нельзя костер развести. Поэтому рядом папуасы строят традиционную хижину-хонаи, а индонезийские конторы гниют себе потихоньку.

В хижине сидел сам глава сельсовета Якубус, он же лидер клана, который живет в Мосиеме (на фото справа)


Кроме Якубуса, по кругу расселись его родственники Априна, Катерина, Деке, Валела, Йоханнес, Валенкек и Йодаук. Думаю, если сопоставить их имена и возраст, можно вычислить, когда в долину Балием пришли миссионеры и младенцам начали давать «западные» христианские имена


От Якубуса я узнал, как приветствовать людей дани при встрече – «лаук», если перед тобой женщина, и «нарак» – если мужчина. Правда, позже все оказалось намного сложнее: есть специальные приветствия для старших, младших, детей, групп мужчин и женщин.

Брат Якубуса тем временем тренировался играть на пиконе – традиционном инструменте народа дани – специально к музыкальному конкурсу на фестивале в Восилимо.


Я предложил заварить чаю в своем котелке – дани этот напиток пока не очень уважают, но от угощения не отказываются. Моя складная ложка произвела на присутствующих в хижине очень сильное впечатление – долго ее разглядывали, щелкали языками от удивления и смеялись. Папуасы подкупают и влюбляют в себя этой искренностью, непосредственностью, а особенно своим характерным смехом (ииииихи-хи-хи-хиии..). А иногда и своим забавным по нашим меркам видом, как, например, у отца Якубуса


Допив чай, мы вышли из «государственной хижины», спустили и убрали красно-белый флаг с сельсовета и направились ночевать в деревню. Якубус предложил заночевать у него, упомянув, что белые люди уже бывали в деревне.

Мосием – традиционная деревенька дани, состоящая из двух рядов обычных хижин и центральной «общественной хижины».


Вся территория обнесена забором для защиты от врага (и чтобы свиньи не разбегались особо, подозреваю). Вход тоже через забор, по специальным ступенькам, обычно вырубленным в бревне


Длинный барак – общая женская хижина и кухня


Есть еще отдельные семейные хижины, но живут там традиционно женщины и дети, мужчины приходят только для секса, как сказал Якубус. Ночуют мужчины обычно в «общественной хижине», женщинам туда вход запрещен, и это правило никогда не нарушается – даже еду нам приносили и оставляли на пороге, а потом так же с порога забирали пустую тарелку. Мало того, что вход в «мужской дом» очень низкий (Якубусу приходилось залазить туда на четвереньках), так еще надо преодолеть очень высокий порог и не убиться – все сделано для того, чтобы тепло не вышло, а враг не прошел


У дома, кстати, есть специальная яма со зловонной жижей. Предназначена она для мытья ног, которые при ходьбе по папуасским тропам обязательно покрываются слоем вязкой грязи


Войдя в дом, Якубус первым делом раздул огонь, пользуясь благом цивилизации в виде железной трубки


На ужин подали печеный батат (как оказалось, он же будет и на завтрак), и к нам присоединился папа Якубуса
– здесь видно еще одно достижение прогресса – солнечную батарею, хотя солнца в году не так уж и много

После ужина неожиданно разговор зашел о деньгах. Началось все с того, что «надо бы немножко заплатить». Я вполне честно ответил, что в Индонезии и в моей стране, когда меня приглашают или я приглашаю кого-то в гости, то делаю это из искренних побуждений, а если хочу сдать ночлег за деньги – то об этом предупреждаю клиента заранее. Якубус согласился с моими словами и денег за ночлег больше не просил. Но тут же попытался продать мне каменные наконечники стрел. А когда я спросил, можно ли сфоткать оружие, высушенные травы и свиные челюсти, висящие на стене, сказал, что нельзя – таков адат, т.е. закон, обычай. Но вот если «немножко заплатить», то, конечно, можно. Я ответил, что тогда фоткать не буду, не очень и хотелось, на что Якубус вдруг переменил свое мнение и разрешил снимать сколько угодно и просто так


Вообще, деньги немного испортили местный народ, который раньше не знал об их существовании. Индонезийцы за 50 лет успели научить дани, что за эти бумажки можно достать очень многое, но простодушные папуасы пока плохо ориентируются в ценности бумажек. Поэтому и просят «немножко заплатить», а на просьбу уточнить, сколько именно, впадают в ступор, пытаясь угадать, сколько бы это могло стоить на самом деле и какую сумму назвать. Например, Якубус за фото челюстей захотел 50 тыс., а в другом месте женщина просила всего тысячу за пару килограмм батата.

Чуть позже Якубус вдруг обратился ко мне с просьбой забрать его в Украину. Зачем, спрашиваю? Говорит, чтобы у него было много денег. Аргументы, что страна моя не самая богатая, а деньги просто так не валяются, их надо зарабатывать, Якубус, кажется, не воспринимал. Мне показалось, что австралийские и другие западные туристы, которые по местным меркам сорят здесь деньгами, создали у папуасов впечатление, что в странах белых мистеров деньги лежат в земле или растут в лесу – если надо, пошел и насобирал себе.

Когда стемнело, Якубус достал откуда-то радиоприемник на батарейках. В эфире радиостанции из Джакарты дискутировали о чем-то, связанным с исламом и рамаданом. Наконец программу перервало привычное сообщение о том, что сонце зашло и правоверным можно прервать дневной пост. Я смотрел на Якубуса, который завороженно слушал радио, и думал, насколько это сообщение, столичные реалии и индонезийская жизнь вообще далеки отсюда и чужды этим горцам, для которых центром цивилизации является Вамена, а побывать за пределами острова, не говоря уже о других странах, суждено очень немногим.

Вечером в дом пришел еще один мужик. Якубус сказал, что пора спать (ведь завтра пойдем «на войну», т.е. показывать искусство боя в Восилимо), и все начали устраиваться на ночлег. Оказалось, что в хижине есть «второй этаж» - именно туда полезли по лесенке все присутствующие.


Я решил, что я самый умный, и остался внизу на сене, у костра. Но как только костер погас, стало холодно, а по всему периметру первого этажа зашуршали мыши. Казалось, их здесь десятки, и наглость их не знала предела – по мне они бегали безо всякого страха, я даже боялся, что внутрь спальника залезут или за нос укусят. Но все же вырубился от усталости, и мышки, к счастью, меня не съели.

08.08.2012, деревня Мосием
Утром из деревни открылся прекрасный вид на долину Балием и хребет Джаявиджая за ней


Кто-то из женщин принес свежеразогретые клубни батата, мы позавтракали. Пришло время прощаться. Якубус и его товарищ достали из какого-то тайника купюру в 1000 корейских вон и спросили меня, доллары ли это? Не хотелось их разочаровывать, но все же пришлось. Еще больше папуасы приуныли, когда я сказал, что поменять эти деньги в Вамене им не удастся. На прощанье показали «большую дорогу» (джалан бесар) в Йомосимо, и я покинул деревню.
Джалан бесар оказалась преимущественно месивом из грязи, в которую папуасы набросали бревен и веток, чтобы нога не уходила по колено в гадкую зловонную жижу. Однако бревна эти уже чуть погрузились в грязь, так что их не видно, и лишь опытный глаз аборигена может отличить наличие бревна по текстуре грязи над ним.
После нескольких «полных погружений» я научился более-менее распознавать «твердую землю» и дальше прыгал с бревнышка на бревнышко, как горный козел, хотя с рюкзаком это жутко неудобно. Наконец, весь перепачканный, вышел в красивую долину, где расположена деревня Йомосимо и проходит автомобильная дорога.


Машины здесь редки, лишь примерно через полчаса появилась первая из них, и яванец из Блитара подвез меня до Восилимо (или Воси, как говорят здешние), где как раз грузовиками свозили участников фестиваля со всех окрестных деревень

[bachan]

Отличный отчёт, очень жду продолжения! Как я понял, вы на базовом уровне знаете бахаса Индонезия? Как (и долго ли) учили?

[Lyova]

Отличный отчёт, очень жду продолжения! Как я понял, вы на базовом уровне знаете бахаса Индонезия? Как (и долго ли) учили?

Спасибо. Продолжение, надеюсь, будет уже на выходных.
Бахасу учил 3-4 недели перед поездкой, по самоучителям из интернета. Потом тренировался 2 недели в Малайзии, веселя своих собеседников "индонезизмами" (типа "нга биса" вместо "так боле"), и еще месяца 2 в Индонезии, пока до папуасов добрался. Мне кажется, бахаса Индонезия вообще один из самых простых языков в мире, так что грех его не подучить, собираясь странствовать по Индонезии. Сразу другое отношение к путешественнику.

[bachan]

так что грех его не подучить, собираясь странствовать по Индонезии. Сразу другое отношение к путешественнику.

Совершенно согласен.

[Lyova]

08.08.2012, Восилимо, фестиваль долины Балием

Изначально фестиваль долины Балием задумывался ради развития туризма и для того, чтобы остальной мир узнал о самобытной культуре горных племен. Его проводят каждый август на специальном «боевом поле», похожем на стадион с небольшими трибунами, в деревне Восилимо, и пытаются всячески рекламировать для привлечения гостей.
На практике, однако, количество туристов (как индонезийских, так и белых человеков) с каждым годом не особо растет, а о культуре дани, лани и яли узнают индонезийские служащие и «большие шишки» из Джакарты или Джаяпуры, но главным образом – сами папуасы, которых здесь собирается больше всего. Для местных это просто большое развлечение, возможность побыть самими собой: потанцевать, повеселиться и поганяться друг за дружкой с копьями, вспоминая былые времена, когда войны шли бесконечной чередой, а пленные вполне могли быть приготовлены на ужин. Ведь в обычной жизни сейчас лишь некоторые старики не променяли котеку на засаленную футболку и шорты, луки и стрелы все чаще уступают место ружьям, а каменные топоры остаются только в музеях.

На фестиваль я успел как раз к открытию – поскольку нормальные автобусы в долине отсутствуют, людей из каждой деревни подвозили самосвалами и выгружали у ворот уже переодетыми в фестивальный наряд.


По дороге папуасы издавали боевые кличи, танцевали и пели
.

Через центральные ворота проходили в основном сами участники. На воротах стоял подозрительного вида папуас в зеленой футболке. В руках у него была пачка таких же подозрительных билетиков. Я спросил для приличия их стоимость (250 000 рупий!), а затем прямо на глазах у билетера прошел 15 метров вправо и перелез по ступенькам через ограду, как делали все нормальные папуасы, тоже стремящиеся попасть на территорию праздника. Билетер не особо рвался меня задерживать, из чего я сделал вывод, что ближе к трибунам должен быть еще один пункт контроля. Действительно, по периметру фестивального поля натянута веревочка и стоят такие же ребята в зеленых футболках с бейджами.

Я решил аккуратно обойти их стороной и посмотреть, что делается за трибунами – там образовался стихийный рынок и ходили туда-сюда папуасы. На рынке был апельсиновый сок, сами апельсины, рис с овощами по 15 тыс. и, само собой, бетель.


Можно было попытаться пролезть внутрь через натянутые между трибунами веревочки, но этот путь почему-то показался мне слишком легким, и я с 20-килограммовым рюкзаком на плечах и еще несколькими киллограммами грязи на ботинках героически залез по опорным конструкциям прямо на верхний ряд трибуны, чем слегка удивил сидящих там индонезийских вип-гостей.

Мне не хотелось с ними объясняться, поэтому я покинул вип-зону и спустился поближе к полю. Первый встреченный мною участник фестиваля, казалось, с укоризной посмотрел мне в глаза:


В это время на поле начался парад представления участников. Сначала все выстраивались вдоль трибун, а затем диктор объявлял название деревни, и ее «делегация» подходила к главной трибуне (где сидело начальство), часто с каким-нибудь идентифицирующим их плакатом
– «группа традиционного танца из района Витавайя №15»

Деревенские женщины в атмосфере всеобщего внимания иногда чувствовали себя неловко


Мужчины выглядели поувереннее, как настоящие воины

– для черной краски используется копоть и сажа, которыми обильно покрыты потолки папуасских хижин (дымоходы не предусмотрены)

Некотрые даже устрашающе


Котеки у всех кланов разные, по их длине, толщине, форме можно определить принадлежность владельца к тому или иному роду-племени.


У многих элементом традиционного наряда являются листья какого-то папоротника (они же в высушенном виде висят в хижинах рядом с другими артефактами вроде свиных челюстей)


Тыква под котеку не бывает очень длинной или закрученной от природы – ей надо придавать правильную форму, привязывая камушки по мере роста или направляя рост с помощью веревок. В общем, целое искусство. Зато потом получаются вот такие закрученные экземпляры


Церемония открытия началась с торжественной речи и торжественного приношения в жертву свиньи.
- Спецкорр столичной газеты пытается влезть первым, чтобы записать на диктофон предсмертные крики свинки

Затем с танцем выступил специальный отряд «коммандос» индонезийской армии, созданный исключительно из воинов дани


Самым увлекательным в этом выступлении был дирижер, который своим внешним видом и поведением очень напоминал героя Джима Керри в фильме «Маска»






Местные детишки посматривали за выступлением из-под трибун, на поле их не пускают.




Впрочем, то же относится и к большинству взрослых. По мнению властей, праздник устроен для «высших каст» - индонезийцев и туристов. Местные же стыдливо посматривают за выступлениями своих одноплеменников из-за натянутых по периметру веревок, а если и выходят на поле, то их заганяют обратно палками специально нанятые «полицаи» из тех же папуасов


Все это, конечно, очень грустно. Как и отношение индонезийских туристов к папуасам – с ними фотографируются, как с животными из зоопарка, расставляя их в нужные места и в нужных позах.
Западные туристы к папуасам в основном относятся то заинтересованно, то настороженно
– «Почем штаны брал, белый человек?»

Фестивальное поле можно условно разделить на зону для выступлений и зону для отдыха/репетиций. Оказалось, что по второй можно вполне свободно гулять и общаться с участниками. Поэтому остаток дня я провел именно там, фотографируя интересных персонажей.
– молодые воины


– украшения женщин, как ни странно, намного беднее, чем «боевой прикид» мужчин. И еще почему-то все туловище покрыто белыми точками «в горошек»

– клыки в ноздрях смотрятся очень грозно

– традиционная женская одежда: травяная юбка; больше одежды не предусмотрено


– отряд воинов со специальной переносной «сторожевой башней», на которую взбирается дозорный

– группа из какой-то деревни наблюдает за выступлением конкурентов

– солдат на привале

– еще один солдат на привале и перекуре

– и еще


– за фото папуасы, как обычно, выпрашивают денежку или хотя бы сигареты. Вот только хранить подарки негде: обычно деньги и мелкие вещи принято прятать в котеку, но праздничная котека не совсем подходит для этих целей. Почему-то за ушами сигареты не прячут, зато, бывает, подвешивают к «поясу» на веревочке, чтобы она там болталась, или даже держат в носу (!)


– пока участники ждут своего выступления, им централизованно привозят еду и стандартную индо-воду в пластиковых стаканчиках

– лучники


– очевидно, пастор в церкви внушил этим женщинам, что ходить топлесс – неприлично, несмотря на то, что это многовековая традиция. Насчет вреда курения пастор не говорил

– вредные привычки перенимаются очень быстро


– рядом с фестивальным полем проходит показательная церемония «бакар бату» - пекут свинину и овощи с помощью раскаленных в костре камней. Обычно чтобы увидеть такую церемонию в деревне, туристу приходится выкладывать кругленькую сумму. Сегодня – бесплатно


– на поле тем временем появляются участники из единственного города – Вамены. Городской прикид, безусловно, намного круче и стильнее


– самый продвинутый участник из Вамены. В его наряде есть разные странные предметы вроде баночки из-под «Спрайта», катушки от скотча, 2 пар темных очков, часов и всяческого мусора. И котека соответствующих размеров!


– группа из какой-то деревни репетирует танец. Жаль, нельзя передать, какие прикольные шипящие звуки они при этом выдавали


– один из танцоров где-то раздобыл 2 леденца на палочке. Куда ж их спрятать, чтобы детям принести? Естественно, в котеку

– суровый мужик с каменным топором


– эти ребята не участвуют в выступлениях, они пришли сюда специально, чтобы позировать с туристами за денежку

– тем временем женщины решают, что еда уже испеклась

– блюдо дня – печеная молодая свинка

– выглядит аппетитно

– сейчас на всех поделим..

Среди гостей лишь очень немногие решились попробовать блюдо (индонезийцы – по причине своего мусульманства, иностранцы – наверно, из страха подцепить какую-нибудь заразу). Мясо по нашим меркам жестковато. Видимо, свинину еще не научились готовить, в отличие от человечины.

- Зато батат и келади получились на славу

– девочка подозрительно смотрит на меня с картофелиной в одной руке и камерой в другой

Во второй половине дня началось самое веселое – традиционные танцы с элементами эротики. Индонезийские гости-мусульмане, не привыкшие к такому, оживились и начали визжать-свистеть-улюлюкать




Даже местный мальчик завороженно смотрит на шоу


Каждая деревня показывает сценку, демонстрирующую искусство ведения боя, по оригинальному сценарию. Сначала всегда разыгрывается ситуация, послужившая поводом к бою (например, плохие миссионеры пришли и заставляют папуасов носить одежду, одно племя украло у другого свинью и т.п.). В данном случае папуас на заднем плане крадется, чтобы похитить девушку из соседнего племени, потом за нее будут мстить


Параллельно организовывается «гонка свиней». Выглядит это весьма забавно: хозяин или хозяйка свиньи бежит рядом со своей воспитанницей, подбадривает ее и приманивает чем-то очень вкусным в пакетике. Хрюши здесь упрямее среднеазиатских ишаков, бегут по своей дорожке очень неохотно и часто могут ломануться куда-нибудь на трибуны, учуяв там приятный запах. Редко кто добегает до финиша


– эта женщина и ее свинка в итоге победили и даже получили какой-то ценный приз

Еще немного портретов участников фестиваля:




– чем-то он явно не доволен

– воин ведет свой отряд в бутафорский бой


– но вот копья в таком бою вполне реальные – я это понял, когда случайно оказался на траектории одного из них. Странно, что до сих пор никто не пострадал

Постепенно первый день фестиваля подходил к концу, некоторые зрители уже откровенно скучали


К счастью, я еще днем решил проблему с ночевкой. Первый же белый мистер, которого я встретил на фестивале, оказался москвичом. В отличие от большинства западных туристов, которые каждый день ездят сюда из Вамены и обратно, Алексей скооперировался с какими-то британцами и поселился в единственной «гостинице» Восилимо. Поскольку у них было много свободного места, а у меня были такие дефицитные здесь продукты, как макароны, чай и сахар (по которым ребята уже соскучились), меня с радостью пригласили жить к себе.

Гостиница представляет собой ряд хижин, которые выглядят, как увеличенные в несколько раз хонаи на бетонных постаментах и, естественно, без костра, из-за чего там довольно холодно. Внутри есть деревянный пол и больше ничего. Максимум могут принести какие-то старые матрацы. Стоимость проживания зависит от того, как договоришься с хозяевами – немцы и американцы в соседней хижине платили по 150 тыс. с носа, мы же договорились за 100 тыс. за хижину. Когда об этом узнал американец Брайэнт, он немедленно выразил желание переселиться к нам. Так нас стало пятеро.

Вечером решили сварить лапши и сделать чаю. Пошли к хозяевам за дровами. По выражению лиц хозяев я понял, что мы, вероятно, первые среди их гостей, кто обратился с подобной просьбой. Дров нам пообещали завтра, а пока разрешили вскипятить воду у них в хижине-кухне. Там было тепло, уютно и людно. Брайэнт и Леша впервые побывали в хонае и были рады пообщаться за чаем с хозяевами. Кстати, здесь же варили большую кастрюлю риса «с овощами» (как правило, исключительно морковка и капуста) для всех жителей гостиницы.

[Lyova]

09.08.2012, Восилимо, второй день фестиваля

Утро в долине Балием всегда влажное и прохладное. Пока я грел воду для кофе, остальным жителям хижины принесли заказанный за отдельную плату завтрак – большую тарелку вареного батата на всех. По папуасским меркам, вполне нормальная еда, но у жителей хижины большие аппетитные клубни почему-то не вызвали восторга. Наверно, хозяева даже чуть обиделись, что завтрак остался почти нетронутым.

Фестиваль официально начинался в 10 утра, но в Папуа такого времени нет – есть «завтра» или, если надо быть максимально точным – «завтра утром». Поэтому обычно все начинается не раньше 12-ти, а до того времени можно погулять по полю и посмотреть, как участники готовятся фестивалить. На этот раз я воспользовался общим утренним бардаком и прошел через центральные ворота, не обращая ни на кого внимания.

– кто-то пританцовывает и демонстрирует боевой дух

- женщины помогают друг дружке надеть травяные юбки

– кто-то, как обычно, отдыхает и перекуривает. Интересно, где он носит свой телефон?

– репетиция боя



– женщины подбадривают воинов танцами и особым шипением

– здесь танцует, наматывая круги, уже целая группа

На основной арене ничего интересного не происходило, поэтому я бродил по полю и снимал воинов из разных племен




- любитель пожевать бетель завороженно смотрит выступление

- зрители









- старый воин с булавкой в ухе. Может быть, он потерял глаз в сражении?







- воины дани только на первый взгляд кажутся грозными и опасными

- на самом деле, это милейшие и добрейшие люди

- поскольку многие из папуасов с детства не знают обуви, ноги у них отличаются от наших

- молодежь на отдыхе

После обеда мне уже слегка надоело все это фотографировать, и я ушел на трибуну. Тут ко мне подсел какой-то парень и, немного смущаясь, спросил, могу ли я с ним поговорить по-английски, потому что ему надо практиковать язык перед экзаменом. Так я познакомился с Раймондом – студентом из Вамены, который учится на международных отношениях в Джаяпуре. Раймонд – это христианское имя, а на самом деле он Агус из клана Когойя племени лани. То, что Раймонд каждое воскресенье ходит в церковь, не мешает ему верить в различную магию и приметы. От своего нового друга я почерпнул много полезной информации: о том, что Вамена на языке дани означает «маленькая свинья»; что нельзя выплевывать косточки апельсинов – их надо аккуратно складывать в кожуру; что где-то в окрестностях есть пещера Квиджаваги, а в ней магический сундук, полон денег (похоже, это уже какая-то современная легенда). Но самое главное – Раймонд согласился забрать в Вамену и подзарядить аккумуляторы от моей камеры, а еще поискать нормальную нитку и иголку для ремонта рюкзака. В общем, отличный парень.

Вечером хозяева выделили нам немного дров, поэтому мы смогли приготовить макароны и чай на лужайке рядом с хижиной. С наступлением темноты деревня засыпает – света здесь нет и делать абсолютно нечего.

10.08.2012, Восилимо, последний день фестиваля

Утром выходим из хижины все вместе. Ближе к центральным воротам Брайэнт вдруг достает из кармана какую-то помятую бумажку и спрашивает: «Ну что, ребята, не потеряли свои билетики?» Потом долго не может понять, почему его вопрос так всех развеселил. Должен заметить, что за три дня я так и не встретил ни одного человека, последовавшего примеру Брайэнта, даже среди законопослушных немцев и британцев.

Последнее утро фестиваля начинается как обычно – сонные полицаи точат свои палки


– В программе все те же эро-танцы

Впрочем, удалось увидеть несколько интересных персонажей. Например, мужик с огромным украшением из перьев на голове


– парень с гитарой. Синяя бумажка на руке – 50 тыс. рупий


– гитары у папуасов пользуются популярностью, но практически все они самодельные, на магазинную нет денег

– назначение этого головного убора так и осталось для меня загадкой

– уважаемые представители лани носят котеки огромной толщины

– синтез традиций и современности: котека, заправленная в трусы





- если у вас большая котека, на ней можно что-нибудь написать, например I love you


- вожди-распорядители делегаций из разных деревень обычно одеты более богато, котеки у них побольше и покрасивее, а на шее часто висит свисток, чтобы можно было по сигналу собрать всю группу



– за день накапливается усталость

- с котекой надо обращаться аккуратно, ее и сломать недолго



В последний день фестиваля Раймонд познакомил меня со своим бывшим учителем – господином Натаниэлем Элосаком (в этой деревне примерно треть жителей с фамилией Элосак, наверно, один клан). Натаниэль просил рассказывать всем будущим гостям долины Балием о пещере Локале возле деревни Абутпуры, куда он водит экскурсии, поэтому упоминаю о нем здесь.

В целом, по программе этот день мало чем отличался от двух предыдущих, поэтому я понял, что пора ехать дальше. Раймонд любезно предложил переночевать у него в Вамене, и мы поехали в город на мопеде. Но сначала Раймонд зачем-то потащил меня на базар Миси – я так понял, чтобы продемонстрировать меня своим родстввенникам и знакомым, там торгующим. Больше всего здесь продают батата и разной травы (в т.ч. бататной ботвы, которую употребляют в пищу)

– трава

Батат здесь на любой вкус, цвет и размер




Из мясопродуктов я заметил только курятину, но цену даже спрашивать не хотел, ведь в Вамене все в 1.5-2 раза дороже, чем в Джаяпуре


Вот за эту связку бананов продавщица с улыбкой запросила 50 тыс. рупий (понятно, что это спешиал прайс для буле, но все равно это слишком)


«Органические апельсины», как выразился Раймонд, тоже дорогущие – 10 тысяч за 5 штучек. Зато батат дешевый




– общий план рынка. Интересно, что здесь творится во время дождя

– дрова – ценный товар в холодной и сырой Вамене

– а это уже индонезийская тема – джагунг бакар, т.е. печеная кукурудза


– родственник Раймонда продает все подряд: телефоны, украшения, сумочку, шапочку и рубашку

– овощной отдел
Овощи можно купить целиком или уже порезанные и смешанные в пакетике (именно в таком виде их покупают для риса с овощами, которым кормят туристов в Восилимо)

После экскурсии по рынку мы поехали к Раймонду домой. Как и в деревнях, ваменские папуасы спят в большом доме с дерева и бетона, а все дни проводят на сене в старой хижине-кухне. Дома нас встретила улыбчивая бабушка. Она слабо говорила по-индонезийски и все время плела то ли сумочку, то ли шапку


Постепенно начали подтягиваться родственники – брат Марсел и другие. Поставили варить и печь кукурузу. Раймонд говорит, кукуруза здесь была еще до появления индонезийцев. Интересно, откуда она взялась?
Вообще, до установления контакта с большим миром здесь не было особого разнообразия в пище. Однако старые папуасы, в том числе дедушка Раймонда, говорят: раньше мы не ели риса и растительного масла, а только батат, и все были большими и сильными, не то что теперь. Раймонд тоже спрашивает: «Правда ли, что рыба, овощи – это полезно, а жир – нет?» Многие продукты питания для местных жителей все еще кажутся странными и практически ими не употребляются. Например, вечером я предложил приготовить лапшу с банкой сардин, перешедшей в наследство от немцев из Восилимо, - за процессом с интересом наблюдала вся семя. Как и с чем есть рыбные консервы, никто в доме не знал, и даже Раймонд, живущий в Джаяпуре, спрашивал несколько раз, когда их кидать в кастрюлю.

Вечером пьем чай, едим печенье, которое я специально купил, чтобы не идти в гости с пустыми руками (утром меня попросили снова «приготовить чай» и купили точно такую же пачку печенья – может, думали, что это мое любимое). Рассказываю им о зиме, о том, как мы отапливаем дома газом – все это вызывает возгласы удивления и цоканье языком. Раймонд, целый день рассказывавший, как он хочет выучиться и развивать свою родину, вдруг спрашивает, могу ли я найти ему какую-нибудь работу в сфере услуг в моей стране. Я разочарован.

[Lyova]

Поход в окрестностях долины Балием по маршруту Wamena – Soba – Ninia – тупик – Kiroma - Angguruk – Apalapsili – дорога на Pass Valley – Wamena. Трек в формате .kml (Google Earth) почему-то здесь не прикрепился, поэтому выложил его отддельно: http://www.fast-file...aspx?file=74001

День 1, 11.08.2012. Вамена
Папуасы просыпаются рано. В 7 утра мы уже пьем индонезийский чай с сахаром, а в 8 – фотографируемся на прощанье с большой семьей Раймонда (эти 16 человек – только малая часть клана лани Когойя, а есть еще родственники в других местах и тетя в Джаяпуре!).



Я оставляю Раймонду часть вещей, чтобы позже забрать их в Джаяпуре, и мы выходим в город пополнить запасы сахара в поход, а заодно узнать о существовании горных троп на восток. Сахар в Вамене уже по 21500 Rp./кг (в 2 раза дороже, чем в среднем по стране), а полторашка «Кока-колы» - 27000.

Практичные папуасы решили объединить два праздника в один – сразу же после фестиваля в Вамене проходит то ли парад, то ли шоу-карнавал в честь Дня независимости Индонезии. То, что до Дня независимости еще почти неделя, никого не волнует. Хотя, в плане любви к праздникам местные жители ничуть не уступают нам, поэтому карнавал мог вполне быть только прелюдией к другим мероприятиям.

В общем, цель этого мероприятия и назначение многих инсталляций для меня остались тайной. Вот, казалось бы, что должны символизировать папуасская хижина и две постройки под плетеными крышами на этом грузовике?


Оказывается, борьбу с ВИЧ-инфекцией. А на плакатах, развешенных по периметру, футболисты призывают папуасов пройти тест на СПИД и пользоваться презервативами.

Или вот этот элитный ресторан в цветах индонезийского флага на колесах – что он означает?


Похоже, папуасы-зрители задаются этим же вопросом.


Кроме того, на параде можно увидеть такие загадочные экспонаты, как пик Трикора, возвышающийся над долиной Балием


...Или передвижной огород на колесах


(На самом деле, как написано на бумажке, эта композиция должна означать что «в духе провозглашения [независимости] 17 августа мы упорно трудимся на благо прогресса и все вместе повышаем равномерное распределение плодов развития, чтобы обеспечить социальную справедливость для всего индонезийского народа». Вот никогда бы не подумал!)

Был там и боксерский поединок прямо посреди центральной дороги


И велорикша-бечак, изображающий покрытую мхом машину в папуасской «травяной юбке» из китайского пластика


Кстати, надпись на вело-машине та же – о духе провозглашения независимости и т.п. Может, это по инструкции «сверху» надо было всем что-то придумать на заданную тему к празднику?

Вообще, зелени было много – все же это самый доступный материал для украшения велосипеда. А обязательную надпись можно и от руки сделать


Огромна рыба-мопед «в духе провозглашения…» ну и так далее, по тексту


Нет, ну красота ведь – только переднее колесо выдает в этом большом букете мотобайк


У кого-то более скромная композиция компенсируется боевой патриотической раскраской


Иногда в ход идут любые материалы – например, покрашенные в красный ящики из-под растительного масла


Некоторые композиции были явно непапуасскими и представляли какой-то регион Индонезии
Вероятно, их создали выходцы из того или иного острова, приехавшие в Папуа за длинной рупией (у индонезийцев этот регион считается «севером», желающих работать здесь поощряют прибавкой к жалованью и всякими льготами)


Как видно из следующей композиции, окрестности долины Балием славятся бананами, бататом и взлетными полосами (правда, асфальта там отродясь не было да и вряд ли будет в ближайшем будущем)


А это креативят люди с Молуккских островов – «земли жемчуга, водорослей, мускатного ореха, гвоздики и прочих пряностей»


Ковбой-коммандо, похоже, приехал прямиком из фестивальной деревни Восилимо


Дальше пошел какой-то полный трэш – дети-уточки, папуасы-клоуны с разноцветными шевелюрами


Наконец, достойное завершение шоу под кодовым названием «Что это было, Ватсон?» – манекен из кабинета биологии


«едет» на лодке с бумажными папуасскими хижинками и двумя микроскопами из того же кабинета


В этом месте я понял, что на сегодня впечатлений мне хватает и пора уходить от в горы, подальше от всего этого безумия
Воспользовавшись присутствием большого количества аборигенов из разных мест в городе, мы с Раймондом попытались узнать, куда и за сколько времени реально дойти. Информации было немного, но какие-то ребята заверили нас, что якобы за 2 дня можно прийти в деревню Косарек, а еще за два – в Нальчу. А это даже дальше, чем Анггурук – мой первый пункт назначения, после которого я должен был решить, куда идти дальше в зависимости от обстановки и темпа. Весьма обнадеживающе – я-то думал, туда с неделю идти!

Исполнен оптимизма, попрощался с Раймондом и потопал на выход из города. Тогда я и подумать не мог, что потом на маршруте не раз вспомню этих ребят «теплыми и ласковыми словами».

[Lyova]

На выходе из Вамены сидели кучками папуасы и занимались обычным делом – безделием или жеванием бетеля


Детишки возвращались с парада




Внезапно начался дождь и так же внезапно закончился. Какой-то мальчик нес портрет Сукарно. Интересно, как им на индонезийских уроках истории преподают аннексию Западного Папуа во время правления этого отца нации?


Судя по картам, мне надо было отъехать километров на юго-восток к началу пешеходного маршрута. Хотя, карты этой местности если и есть, то очень неточны. Например, почти ни одной из дорог, показанных на индонезийских топо-картах BAKO, в реальности не существует.

После дождя было свежо и не жарко, захотелось пройтись пешком. Пересек мост через главную речку долины – Балием. На реке было людно – кто машину помыть приехал, кто гальки набрать, а кто и урожай отмыть от грязи.


В этих местах стандартная картина – женщина, моющая батат у реки




На дороге мало машин, редкие маршрутки и мопеды, но достаточно много людей – очень оживленное движение. Кто-то на великах, кто-то пешком. Папуасские детишки гуляют сами по себе или прячутся на огородах в зарослях маниока и келади (это местный длинный и волосатый овощ, насколько я понял, какая-то разновидность таро)


Мне скоро надоело идти вдоль дороги, да и хотелось поберечь силы, поэтому застопил удачно подвернувшийся джип с целыми 3 поколениями папуасов: бабушка, ее дочь с мужем и внучка. Ехали они в деревню Сугокмо копать батат. Тут я понял, в чем отличие богатых ваменцев от бедных – они не ходят по батат пешком, а ездят на крутой машине. Хотя собирают урожай в те же сумки-нокены с помощью того же нехитрого сельхозинструмента «палки-копалки». Правда, теперь используют не палку, а железный штырь из куска арматуры.

Оказалось, что у них какие-то родственники в том самом Анггуруке, куда я собрался. Только вот обе дороги через юго-восток очень тяжелые (точнее одна тяжелая, а другая опасная – надо спускаться по деревянной лестнице с вертикальной скалы), поэтому ходят через северо-восток – крупную деревню Апалапсили. Или летают (билет Вамена-Анггурук стоит примерно 450 тыс. рупий). Я решил попробовать «тяжелый», но не опасный путь – через деревни Соба и Нинья. Тем более, что этот маршрут описан в инете.

Меня довезли практически до конца дороги и высадили на автобусной станции Сугокмо среди киосков и билетных касс


Диспетчер объявил посадку на ВИП-рейс Сугокмо-Вамена. Пассажиры погрузили свой ценный груз на крышу и комфортно располагались в салоне


Я же пошел дальше, любуюсь окрестными склонами среди облаков


Идти, правда, пришлось недолго. Дорога внезапно прерывается и переходит в тропу по широкому речному руслу. Пока в горах Папуа продолжают идти дожди и сходить селевые потоки, постройка дорог остается неблагодарным занятием


Сейчас дождя нет, но по размерам валунов можно судить, какую разрушительную силу приобретает эта речушка после мощного ливня


Зная мастерство азиатских мотобайкеров, удивляюсь, почему это они не проехали по мостику на мопеде, а начали его переправлять


Наблюдающий за переправой индонезийский солдат, кажется, удивлен не меньше меня


А дорога-то пошла дальше! Правда, машин здесь уже нет, но оно и к лучшему – асфальт никто не портит, да и посередине можно такую вот клумбу сделать (честно, я не понял, что это было: какая-то бочка, в которую папуас трамбовал скошенную траву; спросить я не решился)


Этот подвесной мост через бурную реку Балием – фактически самый мощный и надежный из увиденных мною на маршруте


Асфальт очень скоро заканчивается, начинаются деревни. На ЛПшной карте здесь куча деревень, но у меня отмечена почему-то только Килисе (здесь я встретил первую парочку сильно бледных мистеров с гидом, а всего их к вечеру было три, и все интересовались, куда же это я без проводника – нельзя ведь, съедят!). В Килисе папуасы рассказали, как надо приветствовать прохожих в зависимости от их пола и возраста (нопасЭ, нАпут, нагОса), и повыпрашивали немного сигарет.
По дороге сплошь типичные папуаски с зонтиком над головой и нокеном за спиной. Носят в нем в основном батат, но бывает и свиней, и даже маленьких детей. Как и в Вамене, здесь видели туристов и часто просят деньги или подарки, но встречаются и добрые люди – например, старушка, с улыбкой угостившая меня вареной «бататиной» и ничего не выпрашивая взамен.

Дорога вскоре начинает подниматься по правому берегу Балиема, и открываются красивые виды на реку и южный выход из долины


В здешних местах центральная улица деревни обычно выглядит так: широкая дорога, по которой вполне могла бы проехать машина (если бы ее сюда доставили на вертолете, например), но обычно ходят свиньи и местные жители. Причем свиньи занимают всю «проезжую часть», превращая ее в грязное месиво, а людям оставляют тропку скраю


Многие хижины уже заброшены и напоминают нору хоббита или какое-то другое сказочное жилище

[Lyova]

Деревушки совсем маленькие, утопают в зелени. Традиционно дани основывали деревни на вершинах холмов, а не в долине – так меньше грязи после дождя, нет риска наводнения, а главное – к деревне сложнее подкрасться и захватить вражескому клану.


Следующая деревня показалась мне очень аккуратной и ухоженной. Я было подумал, что это уже Ибирома, обозначенная на некоторых картах (я рассчитывал прийти туда к вечеру и заночевать)


Однако местные ребятишки сказали, что счастливая судьба привела меня в Левекалек, а «город Ибирома» (именно так!) дальше, но если мистер хочет, мы ему покажем, как туда пройти. Мистер от помощи отказался, благо Ибирома оказалась совсем близко. По каким критериям ее отнесли к городам, я не понял: обычная деревушка с грязью и раскиданными хижинами.

По-моему, ибиромцы даже предалагали идти дальше в какой-то отель (люкс-хижину?), но это не входило в мои планы. Палатку ставить не хотелось – рядом с тропой было очень влажно, сыро и грязно. В результате перелез через какую-то ограду и пошел к первой попавшейся хижине.

Хозяева тоже попытались отправить меня «в отель», но я объяснил им, что в отель не хочу и попросился поставить палатку у них во дворе. Амбер и Салу (так звали мужика и его жену) согласились, увлеченно посмотрели шоу под названием «извлечение содержимого рюкзака», а затем пригласили меня в хижину-кухню, ибо на улице может и дождь быть, и холодно, и мало ли что еще.

В хижине быстро разводят костер, становится тепло и уютно. Ставлю кипятить воду на кофе, в хижину набиваются дети – свои и соседские. Из игрушек у них болгарка (наверное, для работы в Вамене, ведь в деревне все равно электричества нет) и самодельная гитара


Гитара – это вообще предмет гордости


Едим печеный батат. Всей хижиной пьем кофе с сахаром и молоком, заедаем сухарями. Жители хижины пьют долго и медленно, взрослые оставляют детям, приглашают еще кого-то и делятся. Выглядит так, будто они впервые пробуют этот напиток. Приходится заваривать еще кастрюлю, такими темпами я скоро останусь без запасов.

Салу жалуется на головную боль и показывает место на лбу, где болит. Как раз в этом месте крепится нокен, в котором папуаски переносят все грузы. Даю ей ибупрофен и еще какое-то тайское обезбаливающее-противовоспалительное, говорю, надо бы к врачу сходить. В ответ мне отвечают, что далеко и дорого (хотя за день можно даже пешком зайти, если нет денег на маршрутку).

Остался на ночь на кухне. Здесь тепло и было бы совсем уютно, если бы не блохи. Я попытался от них спастись в отдельной комнатке-пристройке на возвышении, но несколько все же влезли в спальник и не давали спокойно спать. А еще ночью активизировалась прочая живность типа мышей и тараканов.


День 2, 12.08.2012. Ибирома – окрестности Веримы
Сегодня примечательный день – ровно год назад я начал эту поездку. «Юбилей» не заладился с самого начала – блохи ночью, туман и мелкий дождик с утра.

Утром опять готовлю кофе на полдеревни, съедаем мои сухари. Завариваю БП-лапшу. В это время хозяйка куда-то посылает ребенка с деньгами и тот возвращается с пакетом точно такой же лапши. Я эту странность заметил еще в Вамене – когда чем-то угощаешь местных, они стараются вернуть точно такое же угощение.

Из Ибиромы тропа взбирается вверх и переваливает через небольшой отрог. Спуск болотистый и очень скользкий. Видимо, я сильно переоценил надежность своих сандалий, потому что в один момент левая нога уехала вних по склону, и хваленая «Тева» порвалась легко и непринужденно. Я почти впал в отаяние – ведь еще только начало пути! Пришлось съесть специально привезенный «Сникерс» для поднятия духа и переобуться в ботинки. Теоретически они должны были быть непромокаемы, но мембрану я до того момента уже успешно убил, да и сверху затекала вода, так что у них не было шансов остаться сухими в папуасском климате.

С утра тропа за деревней представляет собой жалкое зрелище. Теперь я понимаю, почему у папуасов ноги по колени в грязи – они ведь идут посередине. Я же старался ступать по краям или вовсе обходить некоторые места по траве


Деревня Тангма, в которой иногда бывают туристы, оказалась тихой и спокойной, а вот следующая – Хипела – запомнилась вымогательством местных жителей. Сначала я просто «для статистики» сфоткал таблички с названием деревни, чтобы потом не забыть. Их можно найти почти в каждом селении, это что-то вроде отчета о выполненных общиной проектах и освоенных деньгах, например: «Деревня такая-то, грунтовая дорога, протяженностью 250 м, 75 000 000 рупий (интересно, как по-индонезийски будут слова «распил» и «откат»? ну не поверю, что 250 м обсаженной цветочками тропы стоят 8000 баксов), построена всем населением с такого-то по такое-то число»


Возможно, после этого местные жители заподозрили во мне шпиона, потому что начали собираться вокруг и о чем-то шептаться. Ну а я решил сфоткать и их на память


Оказывается, они просто были «на работе». Сразу несколько мамаш с детьми попросили денежку за фото. Хоть бы юбки травяные надели, а то как-то халтурят.

Самое красивое, большое и новое здание в каждой деревне – это не школа, не сельсовет и не дом вождя. Как и полагается, это церковь. Я так понимаю, материалы для строительства завозят самолетами – не таскать же их из Вамены по горным тропам несколько дней


Еще в деревне Хипела росли неизвестные мне деревья с плодами, отдаленно напоминающими драгонфрут


Дождь прекратился, и из тумана постепенно начали выползать крутые склоны с папуасскими огородами






В Вамерек со стороны Вамены ведет настоящая трасса. Если б не знал, где я, подумал бы, что здесь даже транспорт ездит


Ничего удивительного, ведь Вамерек – передовая деревня. За 2006-2010 гг. здесь построили целых 3 дороги и еще 1 мост


А еще здесь есть что-то среднее между взлетной полосой и футбольным полем и школа


И все это окружено красивыми горами




Вероятно, здесь уже меньше туристов, поэтому при виде незнакомца местные женщины и дети без сопровождения мужчин применяют проверенную столетиями тактику – прячутся. Раньше ведь от незнакомца всего можно было ожидать – вдруг в плен возьмет или съест. Поэтому, думает папуаска, лучше я ведро оставлю у ручья, а сама посижу где-нибудь в кустах


Хотя, некоторые так увлечены работой, что не замечают никого вокруг. Почему она работает с сумкой на голове? Неужели так удобнее? Или боится, чтобы никто не спер?


Выход из деревни теряется где-то между огородами, и проводник из местных здесь не помешал бы. Как я позже заметил, это особенность многих деревень – с одной стороны входишь чуть ли не через парадные ворота, а с другой – сплошные огороды и едва заметные тропки, причем не поймешь, то ли тропа на чей-то огород ведет, то ли в следующую деревню.
После Вамерека снова небольшой подъем и видны бурные воды Балиема в теснине

[Lyova]

В этом месте, пока я фотографировал пейзажи, мне прямо в кадр влез колоритный дядька в котеке


Учитывая его грозный вид и полметровый нож в руке, я был готов выдать ему несколько тысяч потребованных у меня рупий, но они были запрятаны где-то на дне рюкзака, а распаковывать все не хотелось.

Мужик без тени смущения покопался в сумке от фотоаппарата, заглянул в рюкзак и ушел в разочаровании. Мне даже стало его жалко, и я решил со следующего дня носить немного рупий под рукой.

Где-то там, слева за горой, нужная мне деревня Wesagalep, хотя на первый взгляд кажется, что перейти на другую сторону долины невозможно


Я уже не раз упоминал – папуасы устраивают огороды на невероятных склонах и упорно лазают по ним, как горные козы (так как огород – это не мужская робота; мужчины максимум могут срубить лес и помочь расчистить участок)


Тропа начинает спускаться к реке Балием


И наконец приводит к мосту. Выглядит он довольно крепким, но на самом деле доски неприятно поскрипывают и многих из них не хватает


А река под ногами совсем не вызывает желания искупаться


На другом берегу сидел мужик с ружьем. Я было подумал, что папуасы уже переняли передовую идею брать плату за пересечение моста, но оказалось, что это просто охотник на привале


После моста начинается крутой и унылый подъем. Вместе со мной возвращались с огородов несколько тетушек, каждая из которых несла за спиной немаленький нокен с бататом. Чтобы хоть немножко облегчить давление на голову, на привалах тетушки подкладывают под сумку предметы одежды или, на крайний случай, листья


С этой стороны лучше всего видно крутизну папуасских огородов


А тропа продолжает забираться куда-то вверх


Затем сворачивает налево в боковую долину.


Кстати, этот фрагмент тропы по качеству я бы определил на одно из первых мест за все время похода. Если бы такая тропа шла до самого Анггурука, то вполне можно было бы добраться туда за два дня.

С высоты открывается красивый вид на реку Балием.


Едва заметные тропки на осыпном склоне слева и у скалы справа – это и есть «джалан бесар», т.е. «большая дорога», по которой я поднялся


Вокруг – только горы. Не суровые и бесцветные, как это обычно бывает, а приветливые и покрыты зеленью


Тропа пересекает несколько водопадиков. Вообще, это один из самых красивых участков пути




Бросаю последний взгляд на реку Балием. Дальше нам не по пути – ей на юг, а мне надо на восток


Наконец, тропа приводит в Весагалеп. Как и положено настоящей деревни дани, расположен он на самом хребте


Весагалеп спит. Спят папуасы по своим хижинам, спят их драгоценные свинки, заняв удобное положение в грязи


Я покинул это сонное царство и поднялся еще выше

[Lyova]

Нашел более-менее удобное место и пообедал. Оказалось, что Весагалеп довольно большой, и основная часть деревни расположена еще выше. Там и стандартные таблички имеются


И даже здание сельсовета с антенной на улице


На противоположной стороне долины в море зелени спряталась еще одна деревушка


Вскоре за Весагалепом прохожу очередную деревню – кажется, Biasi. Выход оттуда неочевиден, но меня вывел на дорогу удачно подвернувшийся мальчик. Тем временем навигатор показывает, что набор высоты от моста уже 800 м – с 1200 до 2000 м над уровнем моря. А тропа и не думает выполаживаться, только вверх. Зато становится видна еще одна деревня внизу, которую я раньше не заметил


После длинного унылого тягуна вдоль бесконечных ручейков тропа наконец выводит на перевал. Высота около 2400 м, повсюду растут какие-то цветочки


На спуске с перевала вдруг упираюсь в широкую дорогу. Оказывается, налево – на Куриму и Вамену, т.е., возможно, есть более короткая дорога. Мне же надо направо – в деревню Пукам. Там меня встречают местные жители, есть большая новая церковь и везде сушат одежду на траве (хотя при такой погоде она скорее натянет влаги, чем подсохнет)


Из Пукама выводят чуть ли не целой деревней – здесь тоже немножко запутано, почти сразу начинается следующая деревня – Луарима, с более чем скромным зданием сельсовета


Зато над папуасскими хижинами уже возвышаются солнечные батареи (их здесь называют «соларэк»)


В Луариме смелые женщины – даже не убегают с дороги и не прячутся от фотика


Сразу за деревней начинается крутой спуск. Не знаю, почему я не стал проситься на ночлег в хижину (может, пожадничал и не захотел делиться кофе с сахаром ), но почему-то я скатился в них к руслу ручья и заночевал там в каких-то заростях.
Годовщина начала поездки завершилась так же неудачно, как и началась: сначала я 2 часа безуспешно пытался развести костер из мокрых полугнилых дров, затем забил на это дело, сварил каши на газе и принялся шить сандалии. В результате сломал очередную иглу, последнюю. Полный фейл, и до Анггурука, кажется, вовсе не два дня.

[Lyova]

День 3, 13.08.2012. Где-то под Веримой – Соба

Папуасские горы приветствуют очередным унылым утром – все тот же туман, морось и дикая влажность. Единственная радость – люди. Чем дальше от Вамены, тем они становятся добрее и приветливее (если не убегают). Первый встреченный мною старик на тропе долго трясет мою руку и хлопает по плечу, бесконечно приговаривая «уа-уа-уа-уа..» (это и приветствие, и выражение благодарности; насколько я понял, чем больше раз произнесешь «уа», тем большее уважение проявишь к встречному путнику).

От ручья, у которого я ночевал, тропа ведет к очередному бурному притоку Балиема (это «река Вет», если верить надписи на скале в ее русле)


Через «реку Вет» построили, вероятно, один из самых современных и надежных мостов на всю округу. Правда, вход на мостик, как и в большинство деревень, специально перегорожен, чтобы драгоценные свиньи не покидали район своей деревни


На подъеме к Вериме встречаю еще одного старика. Он достает из сумки несколько початков кукурузы и предлагает мне их купить. От кукурузы я отказался, а вот лапу бананов приобрел. Несмотря на невзрачный внешний вид и пугающе зеленую кожуру, они оказались десертными и очень сладкими. Ни до, ни после этого я таких бананов нигде не пробовал, поэтому считаю, что они были даром папуасских богов, призванным скрасить скучную дорогу под дождем


В Вериме тихо и спокойно – наверно, все сидят по хижинам и греются. Поднимаюсь дальше в Несуэм – такая же картина. Полная глушь, домики в тумане, табличка, сделанная от руки


Отсюда начинается длинный и нудный спуск по малозаметной болотистой тропинке. Оказывается, Несуэм не спит – просто попрятались, опасаясь чужака, а теперь тихонько посматривают мне вслед


За Несуэмом тропа выглядит примерно так:


Это обычное дело для здешних мест. Когда тропа узкая, как здесь, можно пытаться перепрыгивать с правого края на левый и наоборот. Но бывает так, что вокруг сплошное месиво шириной в несколько метров, и обойти его невозможно. В таких случаях папуасы бросают в болото бревна и ветки и прыгают по ним босыми ногами, как козочки. Со временем бревна погружаются в эту жижу и становятся совершенно незаметными для нетренированного глаза белого человека. Если промахнулся – нога уходит по колено. Лишь к концу похода я научился более-менее различать эти бревна по особой текстуре грязи над ними…

После Несуэма тропа некоторое время траверсирует склон и проходит мимо большого бетонного креста, установленного в 2005 году. Можно только представить себе, каких усилий стоило притащить сюда стройматериалы. Хотя, не исключено, что их забросили самолетом в ближайшую деревню со взлетной полосой


С тропы иногда просматривается весь склон и синие озерца внизу


Затем тропа приближается к ручью и начинает подниматься вдоль него. То тут, то там встречаются природные ванночки с голубоватой водой (как у водопада Куанг Си в Лаосе или в китайском парке Хуан Лун)


Папуасские мотыльки облюбовали мой рюкзак на одном из привалов


К обеду поднимаюсь в относительно крупную деревню Кайо – здесь куча детишек играют волейбол на школьной площадке, а взрослые наблюдают за ними. Мое появление вызывает живой интерес, и вскоре вся деревня идет за мной вслед. Но стоит только повернуть в их сторону объектив, как дети в ужасе бегут прочь


Так выглядит типичная деревенская школа


Видно, что в Кайо чужаки заходят редко. Встречные женщины и дети мгновенно замечают меня и прячутся, только шорохи слышно и нокены на тропе остаются. Я разок попробовал подождать папуаску у ее нокена, громко убеждая, что я не страшен, но безрезультатно – из кустов не донеслось ни звука и никто не появился.
После Кайо еще немножко подъема к перевалу (высотой примерно 2300 м), а затем спуск к деревне Восо. Вход в деревню, как обычно, через перелаз «анти-свин»


Между тем, дождь не прекращается с самого утра. Надо срочно где-нибудь погреться и выпить кофе, поэтому иду к первой попавшейся хижине. Старик-папуас приглашает внутрь, раздувает огонь, и посылает детей по воду.

Заметно, что местные неслабо мерзнут в своих футболках и шортиках (есть еще полотенца и иногда даже одеяла, но они не сильно спасают; как же им раньше жилось, когда одежды совсем не было?). И старики, и дети постоянно с соплями под носом


Я уже привыкаю к тому, что кофе с сахаром и молоком воспринимается местными как драгоценный чудо-напиток – чашку аккуратно пускают по кругу, чтобы каждый мог попробовать.

Правда, старика кофе не особо интересует, зато он спрашивает, не найдется ли у меня случайно еще таких же часов J. А потом делится народным советом: чтобы были силы на дорогу, надо есть уби (т.е. батат). Только теплым, ведь от холодного можно заболеть. Я соглашаюсь и делаю глоток кофе.

Дальше снова долгий траверс под дождем. Восхищаюсь папуасками – и в жару, и в дождь, босиком, по скользким камням неутомимо поднимаются вверх с полными нокенами батата


И это, в общем-то, в не самых привлекательных для жизни местах – постоянный дождь, туман, холод


Из тумана выплывает редкое здесь бетонное здание – «микрогидроэлектростанция» деревни Соба


А это – ручей, на котором построили микроГЭС


Сама микрогидро, похоже, уже вышла из строя. По крайней мере, никаких видимых признаков ее работы я не обнаружил.
Распаханные под огороды склоны – верный признак большой деревни поблизости.


Соба действительно большая по местным меркам. Здесь есть взлетно-посадочная полоса, а еще она обозначена на некоторых западных картах. Но в такую погоду деревня кажется вымершей, все прячутся.
Жители Собы удачно используют особенности своего климата – вокруг хижин высаживают влаголюбивую капусту, чтобы ее поливали капли дождя, стекающие с крыши.

[Lyova]

Похоже, я опять ошибался – Соба не спит, просто все жители ходили в соседнюю деревушку на праздник, и теперь спускаются мне навстречу. Кто покруче – с разноцветными зонтиками, кто победнее – со специальными накидками из пальмовых листьев или распоротых полиэтиленовых мешков


Праздник по случаю крестин устроили грандиозный – пришли люди из окрестных деревень, убили кучу свиней, наварили несколько котлов риса.

На меня сначала смотрят с подозрением


Но вскоре приходит священник мистер Аньюс (он же вождь и глава сельсовета, самый уважаемый человек в деревне) и приглашает к себе в дом. Оставляю вещи в большом «спальном» доме, а сам иду на кухню, т.е. в хонай. Меня угощают «рисом по-папуасски»: вареным рисом, заправленным какой-то травой и присыпанным БП-лапшой.
Над огнем коптят свиные кишки


Мне тоже кусочек свинины оставили. Правда, слегка настораживал способ приготовления –минут пять на открытом огне


Я пытался обяснить, что так нельзя, и даже показывал на пальцах – вот, мол, какой длины глисты могут завестись у вас в животе. Папуасы радостно кивали и соглашались – да, да, обычно мы долго готовим, но сегодня можно и так (???). Пришлось все же съесть маленький кусочек ради приличия.

В доме богатого священника есть такие блага цивилизации, как солнечная батарея, телевизор, мобильный телефон (с игрушкой Zuma). В то же время, из кухонных приспособлений – только два куска железной трубы, которые подкладывают под кастрюлю на огне.

Спрашиваю, как называется их христианская церковь. Отвечают, что здесь есть разные: «кими», «киди», что-то еще. Вроде, слова «католик» и «протестант» им знакомы, а вот «ортодокс» – нет, не слышали.

Преподают очередной урок местного языка (это все еще дани?). Пока мои успехи заканчиваются на теме приветствий, как-то все уж слишком сложно. Например, если встречаешь старика – надо говорить НАК’НИ, молодежь – НАУТ или НАЧИ, человека твоего возраста – НА’РЕ, одну женщину – НЕРЕК, несколько женщин – НЕРЕК’ВИ, несколько мужчин – НОРИ, двух мужчин и трех женщин с собачкой – НА-что-то-еще…в общем, дальше я просто устал записывать

Гораздо интереснее узнать о дальнейшей дороге. Оказывается, за целый день я едва прошел 15 км! Говорят, до Ниньи (Ninia) идти один день: подъем-спуск в Силакму и еще один подъем-спуск, и еще чуть-чуть.

Часов в 8 вечера, после долгой и безуспешной борьбы со свиной «мозговой косточкой», Аньюс дает команду «отбой». Все равно света нет, в темноте делать нечего, разве что фотографировать фауну, выползающую из своих укрытий


Здесь привыкли рано ложиться и так же рано просыпаться. Меня на полном серьезе спрашивают (на особы папуасский манер добавляя –kah к каждому индонезийскому слову), когда я хочу выйти завтра: в 6 или 7 утра. Вариант «спать до обеда» не рассматривается.

День 4, 14.08.2012. Соба – Нинья
Утром грызем вареный сахарный тростник (здесь он только дикий, собирают в горах) и выходим вместе с хозяином в 7:05. Очередной затяжной подъем, уже устал их считать. На перевале высотой 2380 м стоит какая-то заброшенная хижина. Опять начинается дождь, я уже привык к нему. Спускаюсь по болоту в деревню Оаксибик – здесь очередная новая школа


Школьники в стандартной красно-белой форме, как ежики в тумане, разбегаются от фотоаппарата


Пересекаю мостик в виде большого, стертого тысячами ног бревна


Жители Оаксибика совершенствуют конструкцию своих хижин с помощью современных материалов


Начинаю спуск в долину. На другой стороне сквозь облака виднеется Силакма


В долине течет бурный поток, который мне необходимо пересечь. Похоже, каждый следующий мостик все более традиционный и все менее надежный. И никакого металла, ни одного гвоздя – только лианы, ветки и бревна!




По крайней мере, у этого моста высокие перила, а бывают и ниже пояса – очень неудобно идти с рюкзаком, когда вся конструкция раскачивается


Поднимаюсь в Силакму – это довольно крупная деревня. Здесь живет горный олигарх в своей вилле


Вокруг виллы ходят маленькие воины


Силакма мне понравилась, какая-то она милая и уютная – симпатичные хижины, мирно отдыхающие свинки




А вот дальше снова подъем, несколько развилок, деревня Энггеласе (?), и опять вверх – на перевал высотой около 2800 м. Здесь холодно и неуютно, и время 14-30 – значит, сейчас пойдет ежедневный дождь. На спуске с перевала неприятная развилка – обе тропы одинаково натоптанные.

На этот раз я не угадал – свернул направо и долго спускался лесом под дождем. Уже к вечеру вышел на правый борт долины к деревне Sohwal. Отсюда есть дорога на юг – в Holuwun, а мне, как оказалось, надо было на левый борт, к Нинье. Пришлось спускаться по дороге вниз, переходить по мосту ручей и снова подниматься. В Нинью прихожу уже в темноте.

Хотел устроиться на крыльце «сельсовета» (единственное сухое и чистое место в центре деревни), но ко мне вышел сам его глава – господин Хендрик – и пригласил к себе.
По сельским меркам Хендрик – огромный богач. Его современный деревянный дом на бетонном фундаменте состоит из нескольких комнат, а на заднем дворе даже есть туалет. А еще у него дома два лэптопа, телик, принтер, китайские термосы и скороварка. Правда, электричества все равно нет, а топлива для генератора хватает лишь на то, чтобы посмотреть новости с Явы, где учится сын хозяина. Поэтому большую часть времени Хендрик с женой проводят в старой хижине у костра, лузгая местные семечки – kelapa hutan («лесной кокос» – определить, что это за растение, мне не удалось):


Хендрик угощает рисом с овощами и рассказывает о ценах в Нинье – сахар здесь стоит 35 тысяч, т.е. на 15 тыс. дороже, чем в Вамене, и в 4 раза дороже, чем на Яве. Мда, богатые папуасы, по-видимому, превращаются в индонезийцев – все разговоры о деньгах и богатствах. Как обычно, ужинаем мы в уютной хижине-кухне, а ночевать идем в большой, но холодный дом – дань новой моде.

Сообщение отредактировал Lyova: 02 июня 2014 - 08:59

[Lyova]

День 5, 15.08.2012. Нинья – скала под перевалом 3275 м
Пятый день похода начинается в 6 утра с овсянки у гостеприимного мистера Хендрика. Я не верю своим глазам: за ночь произошло чудо, впервые с самого утра ясное небо и светит солнышко. Дом, в котором я ночевал, расположен на самой макушке холма – отсюда видно мой вчерашний путь


Рассеиваются последние облака, и становятся видны огороды на склонах, блестящие жестяные крыши школ в окрестных деревнях


Мой путь лежит в сторону «аэропорта» Ниньи


Солнечное утро – прекрасная пора для выгуливания домашних любимцев


Взлетная полоса под кодовым названием «Второго шанса не будет»


Зал ожидания под открытым небом. А в Нинье, оказывается, немало любителей экстремальных полетов


Сегодняшнее утро совсем не похоже на вчерашнее – прекрасная погода, хорошая твердая тропа, пока никаких подъемов и спусков. Часть пути до следующей деревни прохожу вместе с аборигеном-охотником


Он приводит мне классификацию местных троп: джалан бесар («большая дорога»), джалан бекас каки («дорога со следами ног») и, наконец, джалан тикус («мышиная дорога»). По его словам, до Анггурука часть пути именно по «мышиной», и это слегка настораживает. Но задумываться о таких мелочах в это прекрасное утро не хочется, поэтому иду дальше вместе с охотником.

Передо мной простирается глубокая долина Ниньи


Где-то вдали справа даже видна взлетная полоса. С этого ракурса она выглядит еще опаснее и отбивает всякое желание летать между этими горами


А впереди между облаками торчат несколько пиков – где-то там, судя по карте, мой перевал, а за ним – мышиная дорога в Анггурук. Если повезет, можно дойти уже сегодня


Спускаюсь в деревню Балинггама


Там меня встречают веселые аборигены. Времени еще полно, поэтому уговариваю своего нового знакомого идти дальше без меня, а сам делаю привал и учу местных говорить «Україна». Наконец, добившись почти безупречного произношения, продолжаю свой путь.

Балингамцы очень трудолюбивы, они распахали под бататовые огороды целый склон, оставив лишь скальный островок посередине


Вдали виднеется деревня Owitlep, за ней Sobaham и подъем на перевал


В Овитлепе меня как-то странно приветствуют – поднимают руки в жесте «превед медвед» и пританцовывают (или это они так отганяют злых духов в облике невиданных ранее белых людей?)

Еще один небольшой подъемчик – и я в Собахаме, рядом с «Церковью Сиона» (так написано на вывеске)


Высота – около 2500 м, и здесь уже не так солнечно, собираются тучи.

Собахамцы – очень милые люди, всей деревней показывают, куда выходить и дружно заверяют, что тропа есть, по ней ходят в лес собиратели «лесного кокоса». Хотя никто из них в последнее время до самого Анггурука не доходил.

Тропа сначала представляет собой беспорядочное нагромождение стволов деревьев вдоль ЛЭП. С какого на какой ствол надо прыгать, видно по отпечаткам босых ног. Кто и зачем срубил и бросил здесь столько древесины? Неужели все для того, чтобы протянуть линию от микроГЭС, которая, кстати, полностью сгорела уже давно. Ужасное расточительство…

Тропа предсказуемо приводит к бетонной гребле и трубе, по которой раньше поступала вода для микроГЭС, и там как-то незаметно рассасывается среди камней. Напрасно я пытался ее отыскать – каждый раз упирался в непроходимые кусты или находил какую-то тропку, теряющуюся в лесу. В довершение всего начался «досрочный» послеобеденный дождь.
С горя я достал тент от палатки, укрылся им и принялся жевать сникерс для поднятия настроения. Вдруг внизу мелькнул силуэт папуаса. Пока я доставал сигареты, чтобы угостить его перед началом разговора, он исчез так же внезапно, как и появился.

Меня это заинтересовало – ну не может же человек просто так взять и исчезнуть! И вдруг, о чудо, на месте исчезновения обнаружилась крутая тропка вверх, которая не оборвалась, а превратилась в довольно приличную, хоть и старую лесную тропу (я б даже сказал «джалан бесар»). Ура!

Тропа скоро выполаживается и идет через лес. Видно, что она когда была в лучшем состоянии, а сейчас местами полностью затоплена и разрушена, так что приходится искать «переправы» через огромные лужи. Примерно через час встречаю своего знакомого охотника из-под Ниньи – он уже возвращается назад. Уточняю у него дорогу и хочу угостить сигаретой, но – о чудо! – это первый некурящий папуас из встреченных мною. Говорит, что курят в Вамене и Анггуруке, где цивилизация, а здесь – нет. Ну, от конфеты все же не отказывается.

Постепенно тропа начинает подниматься вверх вдоль правого берега очередной речушки, а потом пропадает совсем. Начинается моя любимая игра – найди дорогу. Выше по течению никаких признаков, остается только перейти речку вброд (в точке WF WADE) и поискать на другом берегу. На этот раз угадал – тропа действительно пересекает речку и очень круто начинает взбираться на скользкие скалы, обходя по левому берегу довольно шумный и высокий водопад. Подниматься в дождь с рюкзаком там местами очень некомфортно. Крутой подъем продолжается почти до самого перевала и неслабо выматывает. Помню, проходил по каким-то упавшим бревнам, рискуя улететь то ли в кусты, то ли вообще сорваться с крутого склона. Какие-то бамбукоподобные травы выше человеческого роста, мокрые от дождя…Метровой высоты ступеньки, по которым надо взбираться, держась за корни, и много подобных прелестей. В такую погоду приваливаться особо не хотелось, поэтому я делал лишь редкие остановки в паузах между дождями на «пофотографировать цветочки»








Из-за этих задержек с поисками тропы до перевала я решил не идти, предположив, что делать там в сумерках нечего. По рекомендации охотника остановился в «гуа бату» на высоте около 2900 м (по-индонезийски это «каменная пещера» - так здесь называют скалы, которые нависают и создают естественное укрытие от дождя).

Холод ужасный. Чтобы согреться, бегаю и собираю дрова. Как оказалось, опять бесполезно – все мокрое и развести костер мне не хватает терпения. Я уже начинаю комплексовать по этому поводу, а еще с ужасом представляю, что будет, когда закончится газ. Под камнем спать совсем не уютно – твердо, а еще время от времени с «потолка» падают капли воды.

День 6, 16.08.2012. «Каменная пещера» - шалаш по дороге на Анггурук
Какой все же разительный контраст утренней погоды с вечерней! Снова солнце, синее небо и ни единой тучки. В 7-30 я уже на высоте 3275 м, на перевале. Домики в деревне Совал отсюда кажутся маленькими точками.


Вокруг горы, по которым вряд ли ступала нога человека

[Lyova]

Вид с перевала. Везде густой и слабопроходимый кустарник


Мне надо спускаться вниз – где-то там за отрогами долгожданный Анггурук


Как ни странно, вниз идет довольно утоптанная тропа. Здесь на высоте вода не задерживается, и можно идти по приятной песчаной почве, а не месить грязь. Спускаюсь вниз, фотографирую цветочки


Они тут образую целые ковры


Отшлифованная водой скала выглядит как искусственная


Тропа спускается ниже и заводит в буйные травы. Солнца уже не видно за облаками




Вскоре снова начинается лес и всякие цветочки


и грибочки…


и огромные лопухи..


Наконец тропа выводит на что-то вроде смотровой площадки и резко пропадает. Точнее, превращается в узенькую малозаметную тропку, спускающуюся круто вниз к горному потоку.

Ничего не поделаешь, придется лезть вниз. Вот только внизу все еще печальнее – здесь часто бывают сели и оползни, и даже если тропа была, ее уже нет




Напрасно я пытался найти хоть какие-то признаки тропы. Причем видно, что кто-то здесь ходил совсем недавно: свежие кострища и срубленные ветки. Но пошли ли они дальше или вернулись назад? Никаких следов в сторону Анггурука после долгих поисков не заметил. Возвращаюсь обратно – вдруг я где-нибудь пропустил развилку?

Поднялся обратно до самого перевала и вернулся назад – ничего, лишь одна развилка с тропой, которая метров через 200 приводит к полузаброшенному шалашу

Как мне потом объяснили, здесь останавливаются собиратели «лесных кокосов». Сейчас шалаш был свободен, и я устроил там лагерь. Рядом ручей с чистой водой, тепло, костер, можно делать кофе и чай в бесконечных количествах – что еще надо для счастья?

Разве что найти дорогу в Анггурук – но это я отложил на завтра.

День 7, 17.08.2012. В окрестностях шалаша
Сегодня спешить некуда, сплю почти до 8 утра. Если не удастся найти дорогу в Анггурук, придется смириться с неудачей и возвращаться назад, искать другую дорогу.

Снова спускаюсь вниз от своей «базы». Места выглядят совсем дико – не похоже, чтобы здесь часто ходили


Интересно, какая природная сила обвалила эти камни и заградила русло реки, образовав водопад? Правда, мне это только на руку – под водопадом можно перейти на другой берег, не пересекая реку вброд


Долго спускаюсь вниз вдоль реки. Взбираюсь на огромные камни и спускаюсь вниз, траверсирую склоны, иду вброд. Все же здесь удивительные места – в кусках породы, отвалившихся после оползней, встречаются целые «деревья» из окаменевших кораллов. Никогда бы не подумал, что эти горы в центральной части острова когда-то были под водой…

И все же мои попытки обнаружить тропу не увенчались успехом. Иду вниз несколько часов. По навигатору до деревни Ванийок оставалось не больше 2 км по прямой, но вокруг видны только отвесные стены высотой по 200-300 м, и я сдаюсь..

Остаток дня провожу в родном шалаше, где я устроил себе полудневку.


Отдыхаю, греюсь, поглощаю пищу в огромных количествах. Как же наивен я был, надеясь дойти в Анггурук за два дня. И вот теперь, после семи дней, вынужден возвращаться обратно и пытаться пройти по «опасной дороге» через вертикальную лестницу…

[Freewind]

Спасибо! Интересный отчет! А продолжение есть?