Сообщений в теме: 27

[Foxus]

Элио приветливо встретил в порту с табличкой, рассадил всех в прохладных недрах минивена (кондиционер!), после чего мы взяли курс на выезд из города. Это удалось не сразу, т.к. многие улицы были перекрыты из-за «черной» демонстрации. В прямом смысле черной – девизом у них было: «BLACK: be loving and cease killing” – «Любите и прекратите убивать». В городе проходил марш против насилия.



Как я уже писала в первом рассказе:

«До недавнего времени существовало мнение, что самое лучшее, что можно сделать в Белиз-Сити – это покинуть его как можно скорее. Через город переправлялся карибский кокаин (на местном сленге именуемый “rock”), и соответственно, было много преступлений, связанных с наркоманами. Но после укрепления местных полицейских сил специальным наркоотделом, а также введения туристической полиции, процент преступлений заметно пополз вниз. Все равно, следует придерживаться обычных мер предосторожности: ночью и вечером в темноте не гулять, дорогой фототехникой не махать (лучше вообще её не доставать), и стараться не привлекать к себе внимание.»

Очевидно, что с тех пор обстановка не сильно поменялась.

[Foxus]

Кое-как выбравшись из города, мы взяли направление на деревню Orange Walk по северному шоссе (Northern highway), где у нашей тур-конторы была база и стояли лодки (примерно 80 км). Шоссе по-прежнему бежало без разделения, машин мало, в основном строительные и сельскохозяйственные грузовики.

Кстати, общая протяженность дорог в Белизе – около 3 тысяч километров. Из них заасфальтировано 575 км, в том числе и «наш» Северный хайвей. Слава Майяским богам! Иначе я не знаю, сколько бы потребовалось времени, чтобы добраться до места. А так управились за час.



Лодочная база тур-конторы находилась буквально рядом с дорогой: съехали в нужном месте, размялись чуток среди пышной растительности, и уже минут через 10 рассаживались в катере. С нами поехал один Элио. На берегу остались его братья (тоже гиды), и их жены с детьми. По возвращению нам был обещан обед в павильоне на свежем воздухе.



Сплавляться предполагалась по Новой реке (New river, или Rio Nuevo) – самой длинной реке Белиза. Река богата рыбой и крокодилами, а птиц просто не счесть. Один из её притоков образует лагуну New River Lagoon, на берегах которой расположен заповедник Crooked Tree sanctuary, исследованный нами в прошлый раз.

[Foxus]

«Только ступив на деревянный помост, мы очутились как в сказке или на скриншоте из какой-нибудь хорошо прорисованной компьютерной игры. Впереди возвышался темный лес с уходящей в него дорожкой, а когда я подняла голову вверх, то на меня обрушился… сонм золотых бабочек.

Ощущения совершенно непередаваемые, как будто кто-то взмахнул волшебной палочкой и рассыпал сверху золотую пыльцу. Бабочки были крохотные, не больше ноготка, ярко сверкали в солнечном луче и осыпали нас с головы до ног. Так же быстро они и исчезли, как и появились. Наверное, сидели на ветвях деревьев, а неожиданное появление редких визитеров их испугало. Очень необычные воспоминания!

Потом я все ходила, приговаривала Илье: “Понимаешь, ты в буквальном смысле был _обсыпан_ бабочками. Ну как такое возможно?!”»

Нынешний сплав ничем особенным не запомнился. Разве что гид решил поиграть в аква-гонщика – на место доставил в рекордные сроки и с прическами а-ля «взрыв на макаронной фабрике»

Слово Lama’ an/ayin на юкатекском языке – одном из майяских языков, означает «затонувший крокодил». Как говорится, что вижу, то пою. Если сейчас в Новой реке полно крокодилов, то что же здесь творилось раньше.



Город Ламанаи был некогда одним из наиболее значимых церемониальных центров цивилизации майя. Основное его отличие от других городищ майя в том, что люди здесь жили без перерывов на протяжении трех тысяч лет. Когда в 16-м веке в Белиз вторглись испанцы, Ламанаи всё еще был заселен.

[Foxus]

Новая река у них выступала как торговый путь, который служил важным транспортным и коммуникационным каналом при общении с другим центрами Месоамерики.
Мезоамерика (от др.-греч. μέσος «средний») - историко-культурный регион (не путать с Центральной Америкой), простирающийся примерно от центра Мексики до Гондураса и Никарагуа. Впервые это понятие использовал немецкий антрополог Пауль Кирхгофф, изучающий доколумбовые культуры и заметивший в них целый ряд общих признаков. Данный термин по-прежнему остаётся официально принятым в научном сообществе.

Мезоамериканские государства представляли собой города по сути, в центре которых размещались общественные, церемониальные здания, религиозные храмы и сооружения. Их красили в яркие, преимущественно белые и красные цвета, реже жёлтые и зелёные. До наших дней сохранились только серые каменные руины.

Одна из главных особенностей мезоамериканской архитектуры заключается в её тесной связи с космологией, религией и географией. В частности, подземный мир по поверьям индейцев находился на севере, поэтому и здания, «связанные» с подземным миром, такие как гробницы, часто встречаются в северной половине города.

Южная часть же представляла жизнь, пропитание и возрождение, поэтому часто содержала структуры, связанные с повседневной деятельностью. У многих мезоамериканцев храмы ассоциировались с горами, стелы - с деревьями, а сеноты (природные колодцы) были входом в подземный мир.

[Foxus]

Пирамиды и храмы проектировались для достижения специальных световых эффектов в дни равноденствия. Ярким примером может служить Пирамида Кукулькана в Чичен-Ице, где происходит естественное световое представление. На протяжении 3 часов 22 минут движущиеся треугольники из света и тени напоминают спускающегося (осенью), или ползущего вверх по ступенькам (весной) змея.
 
К концу 20-го века было найдено около 1000 городов культуры майя, но не все из них исследованы археологами. Ламанаи начал раскапывать в 1974 году Дэвид Пендергаст из Королевского музея Онтарио. За десять с лишним лет, команда Пендергаста откопала три храма майя, руины двух католических церквей 16-го века, площадку для игры в мяч, которая обязательно была в каждом городе майя, и множество артефактов, в том числе медные.

Металлические предметы появились в месоамериканской истории довольно поздно. Первый медный предмет был изготовлен в Западной Мексике где-то между 600 и 650 годами, но лишь шесть столетий спустя, майя начали торговлю медными предметами, затронувшей всю Месоамерику. До сегодняшнего дня в мире майя определено лишь несколько городищ, где были найдены металлические предметы, и Ламанаи один из них (187 предметов). Больше было найдено лишь в Чичен-Ице и Майяпане.



В сопровождении гида мы обошли все три храма Ламанаи. Первым стал Храм Ягуара (Jaguar Temple) – представитель ступенчатого вида пирамид. Большая его часть всё еще скрыта под землей. Название свое храм получил из-за фасада, украшенного мордами ягуара. Конечно, требуется некоторое воображение, чтобы в старых блоках признать именно этого хищника подсемейства больших кошек, но археологам виднее.



Маски сделаны из резного камня, а не из гипсовой штукатурки. Древние ваятели довольно ловко и элегантно, если так можно сказать, намеренно создали стилизованное изображение. Во-первых, сэкономили усилия, а во-вторых все эти мини-ниши в виде глаз, ноздрей, щек и ушей идеально подходили, чтобы оставлять подношения Богу-Ягуару.

[Foxus]

Неспешно прогуливаясь по красивым аллеям среди свисающих лиан, мы вышли ко второму храму, самому высокому в Ламанаи (High Temple). При высоте 33 метра, он хорошо так возвышается над джунглями, давая возможность поглядеть и на Новую реку с высоты, и послушать уханье обезьян-ревунов в кронах.



Да, на High Temple можно залезать. Дело это нелегкое, если ползти по фасаду с помощи веревки. Но для страждущих туристов сбоку пирамиды сделана вполне удобная лестница.



В свое время, это было самое высокое здание Месоамерики, хорошо видное всем, кто путешествовал по торговому маршруту реки. Стиль храма довольно необычен – с очень широкими террасами и тремя лестницами, поднимающимися ввысь. По сторонам есть вырезанные из камня маски, правда очень сильно разрушенные. Верхняя площадка использовалась майя в качестве обсерватории, чтобы следить за звездами и проверять положение солнца на рассвете.

[Foxus]

Уже спустившись и поглядев на храм еще разок, припомнились самые первые ощущения от впервые увиденной пирамиды. Произошло это здесь же, в Белизе, в древнем городе Шунантунич на самом западе страны:

«Самая большая [пирамида], El Castillo, вздымалась на высоту 40 метров над джунглями, и просто давила своим серым массивом и внушительным видом. В первый раз мы оказались в городе Майя, и, хотя раньше видели пирамиды на картинках, но они совершенно не передают того чувства, что охватывает, когда стоишь в центре лужайки перед древними каменными изваяниями. Вдруг становится тихо-тихо, даже птиц и насекомых не слышно, и кажется, что воздух замер и не двигается, и чувство давления в висках. Вот так давит, давит, давит до звона в ушах, пока не очнешься, не встрепенешься: “А? Что? Где это я?” Очень странные эти древние индейские города, они как бы засасывают, подминают, пытаясь растворить в себе каждого заглянувшего».

И завершалась прогулка у Храма Масок (Mask Temple). Это самая маленькая из трех раскопанных пирамид. Строительство её началось примерно в 200-х годах до н.э. На правой боковой стене пирамиды вырезана большая маска, 4 метра высотой. Как и остальной храм, она сделана из известняка. В 2011 году на левой стороне обнаружили идентичную маску, что отражает традицию симметрии в архитектуре майя.



В масках проглядывают черты лица Ольмеков – древнего народа, который называют прародителями всех мезоамериканских цивилизаций. Характерной чертой облика ольмеков являются очень толстые губы, причем верхняя завернута чуть ли не до основания широкого носа. Так вот на кого ориентируются гламурные барышни, прикручивая с помощью хирурга (или пасечника дяди Феди себе вареники на лицо! Ольмек-стайл, так сказать

[Foxus]

Достоверно установлено, что маски были гораздо более поздним дополнением. Их вырезали через 600 лет после первоначального строительства храма.
 
Кстати, а вы замечаете, что на фотографии пирамида обильно поросла мхом, и только маски сияют как новенькие и несколько отличаются оттенком? А всё потому, что это… подделки! Точнее копии из стекловолокна, под которыми находятся оригиналы. Таким образом их попытались защитить, т.к. известняк, из которых сделаны маски, очень подвержен эрозии. Да и постоянные прикосновения туристов (а на руках – солнцезащитный крем) не способствовали сохранности древних артефактов. Маски украшены головным убором в виде крокодила (используем воображение), что еще раз намекает на название города.



На этом наша прогулка по Ламанаю подошла к концу. Тем же путем, по реке, мы вернулись на базу, где уже поджидал традиционный обед. Какой? Рис и бобы, что же еще. Не могу не процитировать первый рассказ:

«Из-за того, что Белиз относительно беден и долгое время оставался в изоляции, национальная кухня не блещет разнообразием, и частично заимствована из Англии, Мексики, США и Карибских стран. В меню доминирует рис с черными бобами. Бывает в двух вариациях: рис с бобами, приготовленные одновременно, и бобы с рисом, где рис подается отдельно горкой, а бобы перемолоты в кашицу К этому обычно положен цыпленок, кусочки говядины, свинины или рыбы. На гарнир – картошка, или жареные бананы, залитые кокосовым молочком.»

За 10 с лишним лет кухня Белиза не претерпела никаких изменений, и, похоже, её основа – рис с бобами останется с местными жителями надолго. Ну а гурманствовать можно было и на корабле.



Элио поручил нас доставить обратно в порт одному из своих братьев, и ровно через час мы уже находились на борту «Карибской Принцессы».
Белиз стал заключительным портом в этом круизе. Теперь предстояло двухдневное плавание без остановок до техасского берега, и возвращение домой.



/The End/