0
как: Некритическая карикатура
где: Айдан - 1-я Тверская-Ямская, 22
Работы Латышева напоминают советские антибуржуазные рисунки из «Окон РОСТА» и «Крокодила». Разница в том, что художник никого не хотел обличать. Просто предмет изображения (эпоха первоначального накопления капитала) сам по себе так дик и карикатурен, что достаточно зафиксировать все как есть. Вообще-то, играющие на новорусской сцене так искренне увлечены своими ролями, что это тянет назвать сумасшедшим домом. Увидеть в клинике театральное действо может только отстраненный зритель, которым и является художник Латышев. Он не лезет на сцену разговаривать с актерами, понимая что это всего лишь пьеса. Его депутаты с накладной грудью, президент, спустившийся с трапа самолета и помочившийся на шасси, батюшки, освящающие «мерседесы» братков, — самодостаточны. А теперь, когда общество, состоящее сплошь из прикладных сюрреалистов, осталось в прошлом, уступив место чиновникам и яппи, — теперь эту карнавализацию и зрители воспринимают безболезненно. В яркой, похожей на поп-артистскую стилистике Латышев зарисовывает недавнее, ничего в нем не меняя, — есть только картинка и пояснительная подпись, все из жизни. «Заседание Государственной думы»: Жириновский, который использует в полемике с дамой-депутатом приемы рукопашного боя. Лучи закатного солнца и почти шестидесятническая идиллия в поле у костра. Только отдыхают работники афганского наркотрафика, а не туристы. И без комментариев. Все ведь и так ясно. «Ты че?» — «Я ниче». — «Ну и все».
кто: Виктор Пивоваров
где: Московский музей современного искусства - Ермолаевский переулок, 17
Бывают альбомы дембельские, девичьи, фотоальбомы и альбомы для рисования. Альбомом называется еще и тот жанр, который придумали московские концептуалисты. От перечисленных он отличается осмысленностью текстов и профессионализмом рисунков, а еще тем, что все страницы альбома представляют собой единую историю. Такие альбомы — выставки размером с папку — перелистывали перед узким кругом зрителей, и увеличивать этот круг не было смысла: в задних рядах все равно ничего бы не рассмотрели. Когда неофициальным художникам позволили выставляться, круг единомышленников распался и альбом утерял свой смысл: его попросту некому стало показывать. Сейчас инакомыслящие вновь стягиваются в круг, соответственно, и для альбомов снова пришло время. На выставке «Едоки лимонов» покажут свежие альбомы Виктора Пивоварова.
Свою выставку, где альбомы, живописные и графические серии сюжетно никак не связаны, Пивоваров называет единым проектом и сравнивает с состоящей из глав книгой. Эти отдельные, разнородные части и вправду соединяются у него, как могут соединяться в сложносочиненном современном романе любовная переписка, научпоп, детектив и черт знает что еще. На принципе открытости построена и эта выставка. «Связующее здесь, — говорит Пивоваров, — позиция художника». А именно диссидентская черта Пивоварова обособлять себя от государства в приватных пространствах. И выбор этих пространств весьма разнообразен.
В альбоме «Лисы и праздники» Пивоваров рисует и описывает синтетическую религию, возникшую из слияния китайской, русской и еврейской культур. И она выглядит у него не геополитическим выводом, не сектантством и не общественным институтом, а частной инициативой. По задумке Пивоварова она родилась в среде изгнанных Сталиным в дальневосточную тайгу евреев. Там они ассимилировались с местным населением и породили новый культ — не из соображений пресловутой политкорректности, а из естественной необходимости мириться с тем, кто рядом. Поэтому среди домашних праздников там появляются Праздник эвтаназии, когда каждый может добровольно уйти из жизни, или Праздник мимолетности, посвященный женщинам, без которых, в принципе, можно было бы и обойтись, — женщинам легкого поведения.
Предпочтение излишнего необходимому есть и в живописной серии «Едоки лимонов», давшей название всей выставке. Сразу вспоминаются «Едоки картофеля» Ван Гога. Картофель — пища повседневная, а без лимона можно прожить. Вот он и приглашен был Пивоваровым на роль пищи духовной, источника метафизического витамина С, если быть точнее — искусства. В искусстве возможно даже невозможное, и вот на старенькой кровати в интерьере советского дома прилегла Венера Джорджоне; в той же серии Саломея с головой Крестителя на тарелке соседствует с натюрмортом яичницы на плите. Вот вам и два пути бегства советского интеллигента от официоза: разглядывать репродукции старинных картин и принимать друзей на кухне. И Пивоваров удаляется на эту свою внутреннюю кухню, в прошлое, и еще дальше — в детство, где как источники радости уравниваются для него и старинная живопись, и образы сталинской Москвы из романа Платонова «Счастливая Москва» — о нем Пивоваров говорит как о своей пренатальной памяти.
В его книге «Серые тетради» есть глава «Четки», где в столбик, как молитва, написаны имена великих художников. На тех же основаниях он мог бы перечислить в столбик кухонную утварь или, допустим, мебель. Потому что преклонение перед культурой становится у Пивоварова способом проникнуть в обыденность. Архаичные жанры натюрморта и интерьера, к которым обратился Пивоваров, у него вновь становятся многозначны. Тарелки и сковородки скомпонованы у него фронтально, иконно, как у Сурбарана. Ему удается взглянуть на ничтожный предмет как на высшее существо, которое умнее и добрее. В результате, как в сказках Андерсена, которого Пивоваров иллюстрировал, оказывается, что философствовать вещи могут ничуть не хуже нас.
Или вот, к примеру, полуподвальная комнатка, за столом под теплым светом лампы сидит человек. Над столом окошко, видны ноги прохожего. Ледяной солнечный свет. Напоминает и комнату Мастера у Булгакова, и офорты Рембрандта и Дюрера, где кельи затворников освещены искусственным светом, так сказать, светом искусства и знания, противопоставленным естественному свету. Пивоваров также скрывается в келье, куда не проникает ни официальное солнце, ни рентгеновские лучи идеологии. Там он перебирает четки с именами великих коллег и ведет с ними беседы. Оттуда он комментирует видимый мир. Как в аллегорической вещи, парафразе гравюры «Рыцарь, Смерть и Дьявол», где идущего по пустыне рыцаря в доспехах сопровождает уже не дьявол, а офисный клерк. Клерк протягивает рыцарю часы с вопросом: «Не вы ли часы потеряли?» Пожалуй, эту вещь можно назначить пивоваровским автопортретом.
На одну из них точно попаду в воскресенеие. Тел. для связи: +79067721318
Буду вам рад господа
Сообщение отредактировал ЧИЖ: 23 декабря 2006 - 00:18
