1
Итак,
Абхазия, воскресенье 25 марта 2007 года, район Гудауты. Мы с подругой едем в сторону дома, проведя три абсолютно незабываемых, чудеснейших дня в моей любимой Абхазии. Подруга в Абхазии первый раз, и я вижу, как она время от времени чуть не плачет оттого, что нам надо уезжать. Утром в понедельник у нас самолет из Адлера, поэтому мы собираемся сегодня добраться до Гагры, где нас ждут хорошие люди, вписавшие нас на пути туда, и обещавшие поднять завтра рано утром, чтобы мы не опоздали на самолет.
Выезжаем из Сухума в обед. Часа в четыре приходим на горячие источники в Приморском, где нас уже ждет гостеприимный Даур с трехлитровой банкой настоящего мандаринового сока, которую он обещал принести три дня назад, когда мы заезжали по пути в Сухум.
Соком дело, естественно, не ограничивается, и мы еле-еле сваливаем в пол-шестого. На трассу нас вывозит брат Даура, оставляет на повороте. Тут же подъезжает машина человека, с которым мы также познакомились на пути туда, и с которым были связаны практически единственные странные впечатления от поездки. В тот раз он, подвозя сначала от тех же источников на трассу, предложил довезти нас до Нового Афона, до которого всего около пяти километров, но вместо этого поехал в Гудауту, в обратную сторону, сказав, что у него там небольшое дело. На мои робкие попытки объяснить, что нам очень жалко терять время, делает вид, что обижен нашими подозрениями, мы смиряемся, потому что не хочется обижать человека, и еще около часа совершенно непонятно зачем катаемся по Гудауте. Наконец, он забирает какого-то приятеля, и мы таки едем в Новый Афон, заезжаем на водопад и в монастырь. Но быстро темнеет, и внезапно я понимаю, что никакого желания оставаться на вторую ночь в Афоне, как планировалось, у меня нет. И мы, зайдя напоследок в мою любимую хачапурную, сообщаем приятелям, что едем ночевать в Сухум. Товарищи явно разочарованы, и делают несколько попыток нас уговорить, говоря, что они уже сняли нам комнату в каком-то пансионате ― но мы тверды, и скоро они уезжают (напоследок мы договариваемся с Баталом о встрече завтра днем в Сухуме ― но он так и не появляется). Очень странный тип, ― решаем мы, ― и благополучно о нем забываем.
И вот опять встреча на источниках. В этот раз он не предлагает довезти нас до трассы, но выезжает вслед за нами, и уже на трассе подъезжает и приглашает в машину. Отказаться неудобно и мы нехотя садимся. Он опять предлагает нам переночевать, теперь уже в Гудауте, но мы твердо отказываемся. Как и прошлый раз, он не проявляет никакого желания с нами общаться, и кажется, все время думает о какой-то своей цели. С откровенной радостью расстаемся с ним на повороте в Гудауту.
Много маршруток, водители интересуются, куда нам. Подъезжает машина, битком набитая молодежью, один мальчик выходит, пытается завести разговор, мы ему быстренько объясняем, что он мешает стопить, и он возвращается в машину, которая и продолжает стоять прямо в десяти метрах перед нами.
Не проходит и десяти минут, как останавливается бежевая шестерка. Там двое, один ― водитель ― постарше, другой молодой и красивый, типичный абхаз. На наш вопрос про Гагру радушно говорят: «Садитесь». На заднем сиденье пакет с горячим хлебом, очень вкусно пахнет. Через несколько минут товарищи говорят, что им надо заехать в деревню, чтобы отвезти этот хлеб и что-то еще рабочим. Нам так жалко уезжать из Абхазии, что мы с радостью соглашаемся на небольшое промедление.
Заезжаем в какую-то деревню, буквально в 5 минутах езды от трассы. Вроде бы Хипста, или Белая речка. Нас выгружают у одного из домов, старший куда-то уезжает («сейчас вернусь»), а молодой ведет нас показывать свое хозяйство ― недавно купленный дом, в котором полным ходом идет ремонт, должен закончиться в мае. Мы совершенно расслаблены предыдущими днями, так что не испытываем ни тени подозрения, когда он, показав Ольке свой винный погреб, приносит свеженацеженную двухлитровую баклажку великолепного белого вина, однозначно лучшего из всего, что мы пробовали за все эти дни, и приглашает за стол.
Дальше мы сидим, пьем вино и о чем-то треплемся. Мальчик, «Даниил», очень порывист, очень много говорит, не любит, когда говорит кто-то еще. Очень много пьет, изо всех сил подливает нам. Рядом ходят рабочие, ремонтирующие дом, ближе к концу застолья появляется с охоты колоритный персонаж Дима с убитой уткой, которую мне очень жалко, а Олька с удовольствием с ней фотографируется. Наконец приезжает старший, «Одиссей», мы еще какое-то время варим сосиски, радостно их едим, и наконец, около восьми вечера, когда уже сильно темнеет, начинаем собираться на трассу.
Наши попутчики не хотят нас отпускать, предлагают еще посидеть, выпить, пожарить шашлыки. Но нам пора, мы одеваем рюкзаки и выходим. Они останавливают нас и выводят машину. Открывают багажник для наших рюкзаков. Не хочется класть туда рюкзаки, тем более, там не очень чисто, но опять же, не хотим их обижать недоверием, и все-таки кладем. Садимся и выезжаем на трассу.
Поворачиваем почему-то в сторону не Гагры, а Гудауты. Я весело осведомляюсь, почему, они говорят, что надо заправиться, а здесь лучше бензин. Подъезжаем к заправке, они заправляются. Напротив ярко горят огни. Мне очень хочется сказать им: «Спасибо, а теперь мы поедем сами, вы слишком много выпили», но рюкзаки в багажнике… и я, промолчав, сажусь обратно. Что и становится самой большой ошибкой всего этого несчастного дня.
Потому что через несколько минут мы, уже развернувшись в нужную сторону, опять сворачиваем с трассы. У меня молнией проносится мысль рвануть дверцу и выпрыгнуть… но я вспоминаю, что ничего подобного мы с Олей, которая не только Абхазию, но и автостоп в действии увидела впервые в жизни, не обсуждали ― и она просто не успеет сделать то же самое. Поэтому я откидываюсь и спрашиваю, куда мы едем. И тут начинается гонево про старую объездную. Позор мне, позор, какая еще объездная. Но я делаю вид, что все ок, что мы верим людям ― и мы едем дальше.
Ну а дальше все развивается по законам жанра. Минут через 15 кружения по каким-то лесным дорогам мы останавливаемся, и нас начинают разводить на потрахаться. Причем если первые полчаса-час это еще более-менее мирно (ну, если забыть, что мы стоим в какой-то глуши, нас давно ждут в Гагре, рядом два пьяных мужика, которые очень хотят не того и т.д.), то потом начинается кошмар. Молодой, которого я слегка поцарапала за руку на своей коленке, взрывается и начинает орать совершенно страшные вещи, типа «да как ты посмела, да вы, б…, да я вас сейчас в рот …, подстилки…» и т.д., и т.п., причем очевидно заводится на глазах, и совершенно теряет человеческий облик, становится диким зверем ― изо всей силы дергает Ольку, пытаясь вытащить ее из машины, дает пощечину сначала мне, а потом и Ольке, уже кулаком, изо всех сил дергает меня за невовремя распустившиеся волосы, и вообще ведет себя так, что понятно, что мы уже никуда отсюда не выберемся, иначе бы он побоялся.
Старший прекрасно играет роль «доброго следователя», когда мы кричим и просим его утихомирить своего друга, говорит: «Ну вы же сами виноваты», вот пошли бы по-хорошему, и все бы было хорошо, и в Гагру бы вас отвезли». Временами сам взрывается, и пытается вытащить из машины меня. Они часто напоминают о времени, и говорят, что готовы сидеть тут хоть до утра, а мы точно опоздаем на самолет. До самолета около двенадцати часов, но мы про самолет не думаем.
Мы с Олькой сидим, вцепившись в друг друга до синевы, и знаем, что выйдем из машины только ногами вперед. Время от времени нас по очереди начинает колотить, но мы молча успокаиваем друг друга. Оля время от времени невыносимо пронзительно говорит Даниилу что-то типа «Ты же абхаз, как же ты можешь??», « Да есть ли на тебе крест??» на что тот раздраженно отвечает: «Не е… мне мозги». Я на все фразы Одиссея (когда у нас идет очередная спокойная фаза, после очередной неудавшейся попытки нас вытащить) монотонно повторяю про Гагру, что, вкупе с его основной идеей про «договориться по-хорошему» начинает напоминать сказку про белого бычка. Только очень страшную сказку.
В общем, через четыре (!!!) часа этого кошмара товарищи сильно утомляются (понятно, все-таки они сильно на взводе), и все-таки вытаскивают нас из машины. Я еще перед этим предлагаю Ольке в этом случае сразу разбегаться в разные стороны, но она против: в рюкзаке, запертом в багажнике, у нее все документы, да и не верит она, что это поможет. Тем не менее, когда нас вытаскивают, мы начинаем кричать, я сразу же делаю рывок в сторону, Ольку тут же ловит Одиссей, она кричит мне «Надя!», я возвращаюсь. И похоже, что этот шаг переломил ход мыслей бандитов, потому что Одиссей говорит: «Ладно, садитесь в машину, поехали». Правда, тут же нас сбивает с ног совершенно сумасшедший от ярости Даниил, но мы моментально вскакиваем, и почему-то они не пользуются этим моментом (или это произошло чуть раньше?). А когда мы садимся в машину, Даниил вырывает у меня сумочку, висевшую через плечо. Он давно сильно ее дергал ― я была убеждена, как и волосы, с целью сделать больно, подавить, заставить задохнуться. В темноте мне кажется, что, вырвав ее, он тут же выбрасывает ее в противоположную дверь. Мы опять начинаем кричать, объясняем, что у меня там документы, и я без них просто завтра не улечу, и даже не выеду из Абхазии. Нам позволяют ее подобрать, и мы опять забиваемся в машину. На сиденье обнаруживается сначала Олькин кошелек, а потом мой, и мы тоже радостно их подбираем и прячем.
Дальше все как бы идет на убыль. Мы, наконец, выезжаем из этого проклятого леса, подъезжаем к какой-то деревне. Тут довольно надолго останавливаемся под фонарем. Даниил выходит, открывает багажник. Одиссей в это время участливо с нами разговаривает, как бы извиняясь за произошедшее. Стоим долго, и мы прекрасно понимаем, что Даниил шмонает наши рюкзаки, даже слышим звуки расстегиваемых молний и чего-то бьющегося. Но выходить даже не думаем ― боимся спровоцировать новый виток насилия.
А потом они вывозят нас на трассу. Там стоит милицейская машина, они спрашивают: «Ну что, будете выходить?» Я говорю что-то вроде: «Вы нас оставьте прямо здесь, не бойтесь, мы к ним не пойдем», они тут же начинают доказывать, что ничего не боятся. Но везут нас дальше, и в результате через полчаса таки довозят до Гагры. Странная это была поездка. Из Даниила как будто выпустили воздух, он ведет себя так, как будто сильно переживает, говорит: «Что же мне, умереть теперь?», пытается шутить. Мы уже осмелели, отвечаем холодно. По дороге проезжаем большой пост ДПС, там шлагбаум и гаишник, Одиссей открывает дверь и здоровается. Мы остаемся сидеть… ни одной мысли в голове, только бы все поскорее кончилось.
Подъезжая к Гагре, обнаруживаем, что ни у Оли в кармане, ни у меня в сумочке нет мобильных, а у меня еще и фотоаппарата. Еще ничего не понимаем, только начинаем догадываться. Подъехав к месту, где нам выходить, на всякий случай обшариваем пол машины, под конец Оля прямо говорит: «Слушайте, ну мы же знаем, что они у вас, отдайте, зачем они вам нужны?» Они с возмущением отрицают, предлагают их обыскать. Мы махаем рукой и уходим. Не обернувшись, не бросив взгляд на номер. Последнее слово, которое они говорят: «Ну, мы тоже сегодня останемся ночевать здесь».
По дороге обнаруживаем, что кошельки тоже пустые.
А за следующие несколько часов я буду горда собой и моей храброй Олькой и на смертном одре. Потому что, одевшись, чтобы не так била дрожь, посидев, покурив и посмотрев друг другу в глаза, мы поняли, что мы идем в милицию. В три часа ночи, по совершенно пустому городу, по которому, скорее всего, еще продолжают ездить наши бандиты… с улетающим через семь часов самолетом… В общем, это было очень страшно. Но это было надо. Я очень благодарна Ольге ― я бы никогда не сделала этого одна (именно в той ситуации), или с менее храбрым человечком.
А ведь они на это и рассчитывали. И обязательно бы это случилось с кем-то еще. Повезло бы следующему так же, как нам?..
Но она твердо сказала: «Идем». И мы пошли.
Ну вот, собственно, и все. В понедельник мы вернулись в Москву, разбудив по дороге за четыре часа кучу народу в Гаграх, Гудауте, на посту ДПС и бог знает где еще, прокатившись в двух милицейских машинах по ночной трассе, так и не узнав в той деревне нужный дом, успев на регистрацию абсолютным чудом, будучи посаженными на единственную машину, которая могла успеть (Артур, спасибо!!!). Во вторник пообщались со знакомыми в милицейских кругах, поняли, что в Москве мы их не найдем. Попробовали составить фоторобот с помощью прекрасной канадской программы, но поняли, что ничего у нас не выйдет. Расстроились. А в среду мне позвонил начальник милиции г. Гудаута и попросил приехать на опознание ― одного из них задержали, вещи нашли. Второго тоже определили, ищут.
Оля абсолютно зря рассказала об этом маме (совершенно невинно, типа, просто украли телефоны), надо приехать-опознать, мама впала в истерику, и Оле ехать запретила. У меня несколько дней ушло на то, чтобы уладить все дела. Вот, вроде, почти все сделано, и завтра мы со Сказкой выезжаем в сторону Сочи.
Надеюсь, мой приезд поможет быстро их посадить. Потому что эти подонки недостойны того, чтобы жить на такой прекрасной земле. Земле, которую я так люблю. Апсны, стране моей души.
Пожелайте нам удачи, и до скорой встречи!
Сообщение отредактировал Bagira: 31 марта 2007 - 23:42
