0
Тень легкая, сперва, затем как облако накрыло ветвь, прервался голос, «кто ты?» Спросила птаха у огромной серой птицы. «Никто», был прост ответ. Расправив , потянувшись и сложив, подпаленные сединою крылья, лишь на секунду обнажив десятки жутких шрамов на груди, что оперенье скрыть не в силах было. Птиц, голову склонив, сказал, «красива песнь твоя, издалека заслышав, защемило сердце, так трогательно выводить мотив, лишь редкие умеют души, прекрасен слог твой, видно муза, не мимо обошла тебя, а приласкала, наградив желанием творить и петь». «Ну что ты», лишь зарделся соловей, «я лишь учусь, пою что слышу, не сочинитель я, все вспето предо мной». «Я не льстец!!!», вдруг вздыбились на шее перья у Никто. Страх обуял певунью, так громок голос, похвальба, да эти шрамы. «Вы знать, грозный птиц, коль шрамов столько боевых, как ордена …..» «Нет, это не медали, а если были и получены в боях, то не за власть и не за обладанье, в истории родных, есть срок в который птиц, чтоб сыном род продолжить, дОлжен избраннице своей, подставить грудь, чтоб мышцы рассекая острым клювом, она смогла из сердца мужа силы взять, терзая плоть, все до конца изъять, так сила вместе с сердцем и последним вздохом, преходит дальше, и от самых от корней идет история, и мы согласны с нею.» - вздохнув птиц голову склонил на грудь – «Но знать мой край таков, и не одна избранница моя не в силах оказалась взять сердце все, быть может холодно оно, а может быть размер не подходящий» - птиц отвернулся, по седым плечам последний луч, лаская пробежался- «Я видел смерть любимых». «О боже смелый серый птиц, пусть некрасив, нет ярких перьев в одеянье, но как забавен, столько тем, я в будущем воспеть смогу» подумал соловей и произнес «А можно я попробую. Как знать ведь на листе судьбы быть может точки не хватает». Птиц повернулся грудью к ней, «Твоя душа как и стихи прекрасны, не будет мне милей кончины, чем головою на коленях у музой одаренной пасть. Бери!» Раскинул крылья, грудь мерно и широко вздымалась. Лишь прикоснулся соловей, чуть чуть задел, под перьями, за шрам как распахнулась грудь. Огромное залило светом ветки сердце, дышало жаром и любовью, рвалось наружу. У пташки опалило веки, из глаз от жара сердца проступили слезы. «Нет, нет, я это не хочу, мне это слишком много, пожалуйста, увольте, пощадите, больно, я думала не…» Вдруг потемнело все. И отблески заката улеглись в перину облаков. Как странно как темно, хлопок, взмах крыльев, дуновенье ветра. Росинки крови на листве. И странный силуэт сливаясь в сумерках со строгой синевою гор, Размыт. И западая на крыло врезается в тишь облаков. Стемнело.
Как странны происки судьбы, одна герой, всех выше, красивее и смелее, на зависть умывается росой, на страх родных взлетает выше елей. Все ей подвластно под покровом неба, в лесу где умиляются порой, «смотрите это наша героиня». Другой закинут чуждой властью в небо, за род свой, и за поиск дома готов рискнуть собой, отдать себя, парит оглядывая землю где маленьким пятном, лежит тот лес.
