Сообщений в теме: 130

[Рольф Майзингер]

На одной из них видно привязанную к столбу женщину, на ее голове маска черта. На приделанной на груди табличке слово «Hausdrache», что означает «домашний дракон». Вторая карточка демонстрирует наказание за ругань, матерщину и пошлые (соленые) шуточки. Отсюда у болтуна и намордник. Где именно находился позорный столб сказать трудно. Но скорее всего в непосредственной близости от так называемого Домнапфа (Domnapf).

[Рольф Майзингер]

Это настоящая достопримечательность соборной площади и находится у главного входа в церковь. Другое название каменной чаши «водоизмещением» в 1580 литров гласит – Соборная чаша или Domsch?ssel. Самое раннее ее упоминание в городских архивах отмечено 1490 годом. Но скорее всего чаша еще старше. Вроде бы известна она уже с 1294 года. С ней связана следующая традиция. При выборах каждого нового шпайерского епископа ее наполняли вином (более полутора тысяч литров!) для того, чтобы каждый житель города (“f?r das gesamte Volk“ – для всего народа, нем.) мог выпить во здравие новоизбранного.

В старину через площадь перед собором проходила незримая граница между мирами суетным и духовным. А помечала эту грань именно Соборная чаша. Этакий пограничный камень! За ней была уже территория церкви и действовали церковные законы. Говорят, что если преступник, за которым гнались, переступал эту черту, то сразу же попадал под защиту храма, и городские власти уже ничего не могли с ним поделать.

Впрочем не для каждого преступника добежать до чаши означало спасение. Все зависело от того, с какой стороны он к ней подбегал... Известно, например, что в 1361 году у Соборной чаши довольно жестоким образом был наказан один богохульник. Не долго думая ему отрезали язык. Церковь, как известно, тоже не поощряла драчунов, горлопанов и сплетников. По подобию Христа они полуобнаженные должны были тащить на своих плечах «камень позора» от чаши до самого Альтпертля. При этом, им еще и приходилось выдерживать насмешки и плевки толпы, забрасывание гнилыми овощами, а то и удары плетей.

Уж не таким ли вот нарушителям покоя посвящен установленный неподалеку от торговой площади фонтан со словно бы кричащими от боли, изгрызанными временем физиономиями?

[Рольф Майзингер]

Массивная соборная чаша украшена геральдическим рельефом шпайерской епархии с изображением св. Марии.

[Рольф Майзингер]

По краю чаши расположена бронзовая надпись на латинском:

«Quid velit haec, relegas, ut lanx cavus ille catinus; Dum novus antistes procerum comitante caterva – Urbem hanc intrat eques, huc Bacchi munera fundit; Virginis a templo cleri simul ecclesiarum – Terminus et limes, stat libertatis asylum; Et fit confugium, portus et ara reis- 1490»

Вмурованная у подножия «купели» табличка дублирует текст на немецком.

[Рольф Майзингер]

Учитывая, рассказанное выше и зная связанную с чашей традицию, в стихах эти слова на русский можно было бы перевести примерно так:

Ты можешь долго рассуждать,
Зачем поставлена здесь чаша.
А это нужно точно знать.
Замешана в том церковь наша.

Когда она главы лишится,
И новых выборов черед,
Вино в нее рекой прольется,
И будет пьян честной народ.

Пред храмом девственницы Маши
Стоит купель и метит грани.
И стережет свободы наши.
И наши и последней дряни.

Высота башен главного входа Шпайерского собора составляет 71 метр.
Это чертовски высоко (даже если особенно высокими башни и не кажутся), и судя по разбросанным на ступенях церкви перьям ангелы нередко цыпляются за них своими крыльями.


"Западный" вид на собор

Сообщение отредактировал Рольф Майзингер: 26 декабря 2010 - 14:07

[Рольф Майзингер]

Фасад собора как и многих ему подобных украшают фигуры святых. В центре - св. Мария.

[Рольф Майзингер]

А вот в узоры и украшения порталов вплетены мерзкие личины горголей и других чудищ. Так что создается впечатление, что наброшенная на фасад защитная сетка призвана охранять посетителей церкви от этих исчадий ада. В действительности же она лишь предохраняет сами скульптуры от разрушения и совершенного равнодушия голубей к старине.


А эта хрюшка как попала сюда? Уж не с праздничного ли стола епископа?

[Рольф Майзингер]

[Рольф Майзингер]

У бокового входа (слева от главного) в собор (центральный оказался огорожен) сидит нищий. Точнее там его нехитрый скарб – кепка-попрошайка, двухлитровая «тетра-пачка» вина и видавший виды рюкзак. Сам нищий шуршит бумажкой в кустах.

[Рольф Майзингер]

Внутреннее убранство собора мало чем отличается от такового в большинстве католических церквей Европы. Высоченные потолки, мрачные колоннады и холодные несущие стены...

[Рольф Майзингер]

Интересно, почему священнослужители прошлого (впрочем, и сегодня не иначе) решили, что такие вот интерьеры во вкусе их шефа? А что если он просто ненавидит подобные мрачные сооружения! Ненавидит и потому никогда в них не заглядывает. Если это так, то это ужасно! Ведь именно туда люди несут свои проблемы и молитвы. Там просят о защите. Вот и получается, что их молитвы не доходят по адресу... Не потому ли столько разочарования у его просителей и столько оставшихся без ответов вопросов молящихся ему?!


Вид на собор с востока

Продолжение следует.

Сообщение отредактировал Рольф Майзингер: 26 декабря 2010 - 14:12

[Рольф Майзингер]

Одна старинная немецкая пословица времен гонений на ведьм в отношении инквизиционного беспредела очень точно подмечала - «большие воры казнят маленьких воров» («Gro?e Diebe henken kleine Diebe»). В том же духе в отношении средневековых храмов (особенно европейских готических соборов) здравомыслящие современники могли бы выразиться так – предки опускают потомков. Ведь чем выше и монументальнее костел, синагога или мечеть, тем ничтожнее чувствует (и чувствовал) себя в ней человек. Собственно говоря, строители прошлого именно этого эффекта и добивались – человек пред ликом бога должен ощущать себя червяком. Это у современных храмосозидателей на что-то действительно грандиозное денег не хватает (за исключением разве что буддистов). Поэтому в современных церквухах (кстати, всех направлений) возникает совершенно другое, где-то даже противоположное ощущение – будто залез в картонную коробку из-под телевизора, увешанную китайским китчем и безделушками. И слава богу, что денег не хватает. А то и сейчас бы с ума по величию сходили.

С такими мыслями шагаю к хорам. Но вот в оконца под потолком вновь подмигнуло солнце, и мрачные раздумья попрятались как крысы по углам. В немом восхищении замираем у статуи Божьей матери.

[Рольф Майзингер]

Смотрим снизу вверх на ее одухотворенное лицо.
- Не правда ли как живая!
Хватаю жену за руку и тащу в обход колонн. Хочется подойти к божественному лику поближе.

Говорят в античные времена все статуи были раскрашенными. Это до нас они дошли «облезлыми». Мне нравятся раскрашенные скульптуры. В них словно бы теплится жизнь. Кажется тронь ее, и она, испугавшись, шагнет с пъедестала. Конечно, в случае с Марией нужно быть особенно осторожным. Нельзя напугать. Чего доброго еще младенца из рук выронит.

К пъедесталу ведут ступени. На каждой - цветок в горшочке, на каждой второй – зажженная свеча. На постаменте из розового песчанника латинскими буквами выбиты первые слова из так называемых Марииных антифонов – особых песнопений в честь Пресвятой Богородицы - «SALVE REGINA» или «Здравствуй, Царица!».

[Рольф Майзингер]

Занятно, что именно со Шпайерской Богородицей связано одно довольно комичное предание. Будто бы давным давно эта статуя могла оживать и даже... говорить. Во всяком случае такое чудо неоднократно наблюдалось в XII веке. Впрочем лишь в присутствии известного монаха-цистерцианца и аббата монастыря Клерво - Бернара Клервоского – вдохновителя второго Крестового похода (1147 г.) и автора первого устава для рыцарей-тамплиеров. Этот француз слыл большим мистиком. И возможно поэтому с ним регулярно случались чудеса.

Свои знаменитые проповеди Бернар читал и в шпайерской соборной церкви св. Марии. И будто бы каждый раз, как он произносил последние строки своего любимого антифона «O clemens, o pia, o dulkis Virgo Maria», что означало «О кротость, о милость, о отрада, Дева Мария», то совершал такие чудовищные прыжки в сторону алтаря, что на полу собора оставались следы от его башмаков. Кстати, в память об этом в плиты центрального нефа (вытянутая часть соборного интерьера) вделаны три крупные каменные розы.

Но вернемся к статуе св. Марии. Всякий раз, как Бернар Клервоский приветствовал свою богиню словами «SALVE REGINA», изображение Богоматери отвечало ему «SALVE BERNHARDE». Но вот однажды аббат опоздал на собственную проповедь, а потому пребывал в скверном расположении духа. И тут как на зло Богоматерь еще и укорила его в непунктуальности. Мол, Бернар, че эт ты вдруг заставляешь себя ждать?! Монах в сердцах и ответил ей популярным тогда католическим тезисом: «Mulier taceat in ecclesia!». Иными словами - бабе в церкви надлежит молчать! С тех самых пор статуя св. Марии в шпайерском соборе и молчит, словно, воды в рот набрала.

[Рольф Майзингер]

Если бы историю можно было ощущать физически (в буквальном смысле слова), то через интерьер шпайерского собора пришлось бы протискиваться как сквозь битком набитую лавку антиквара. Где каждая картина, ваза или статуэтка может в любой момент сорваться со своего запыленного места и свалиться случайному посетителю на голову. Так много под его сводами истории. Так густо обмазаны прошлым его стены и пропитан сам воздух. Но так уж вышло, что прошлое невозможно ухватить за хвост словно сказочную Жар-птицу или вытряхнуть из рукава на пример Царевны-лягушки. Прошлое нужно знать в лицо. А для этого приходится годами насиловать глаза на страницах исторических источников, вдыхая книжную пыль, как наркоман свой заветный порошок. Потому как если не знать событий и фактов, оставивших след в сени памятников старины, то они так и останутся для нас пустыми, скучными и холодными.

Не иначе обстоят дела и с соборной церковью св. Марии в Шпайере. А ведь от ее стен не всегда веяло холодом... В самый разгар так называемой войны за Пфальцское наследство (война между Францией и Аугсбургской лигой в 1688-97 гг.) Шпайер со страхом ожидал появления на улицах вражеских (французских) региментов. Дабы уберечь с трудом нажитое добро от посягательства чужаков, жители города перетащили все в собор. Очевидцы утверждают, что скарб (в том числе и мебель) громоздился в божьем храме многометровыми кучами.

[Рольф Майзингер]

Однако расчет жителей на божью защиту не оправдался. 31 мая 1689 года французские солдаты ворвались в здание и стали грабить кайзеровские захоронения и церковную утварь. Склад же мебели и остального житейского барахла посреди церковного нефа они попросту подожгли. Огонь полыхал долго, и оставаться в соборе было небезопасно. К тому же, в следствии высоких температур потолок в западной части храма лопнул как мыльный пузырь и обрушился.

Сегодня уже ничто не напоминает о том ужасном пожаре. Разве что западный фасад выглядит явно моложе, чем остальное здание. Его и возвели-то только во второй половине XIX века. А до этого поврежденная часть храма была закрыта для посещения и службы проводились в уцелевшей половине. Зная о случившемся в конце XVII века, присутствие на фасаде скульпутр сразу пяти святых покровителей не кажется так уж и странным. Это и позаимствовавшие свои имена храму Мария и Стефан, и «неосторожный» в высказываниях Бернар. А также Архангел Михаил и Иоан Креститель. Очень выразительные портреты! Тем более, что фотокарточек изображенных не сохранилось.

В церкви, к сожалению, с прошлых веков осталось очень мало артефактов. Впрочем, это проблема не только Шпайерского собора.

Это беда всех последующих поколений. Им достаются, так сказать, жалкие объедки с прежде шикарного культурно-исторического стола.

[Рольф Майзингер]

К примеру, что мы имеем от богатых внешним и внутренним убранством античных храмов. Обломки колонн? Изуродованные до неузнаваемости скульптурные композиции, некогда украшавшие святилища тысяч богов и богинь, а сегодня выставленные в музеях на самых почетных местах? А ведь таких святилищ в прошлом было как... грибников после дождя.

Пыльные барельефы на «футбольных полях» стен собора смотрятся такими одинокими и потерянными,



что меня так и подмывает сбегать к бомжу у входа и попросить его хоть иногда навещать их.

[Рольф Майзингер]

Резная дверь в «отпустилище грехов» привлекает мое внимание своей композицией. Пастух с ягненком под рукой, ангелы и барашки вокруг. Сюжет в самом низу особенно примечателен. Я не настолько силен в религиозных текстах, чтобы разобрать, о каких похождениях и какого святого там идет речь. Но все это очень напоминает сказку про серого волка. А тогда шагающий впереди человечище стало быть... Иван-царевич. Впрочем, на языке крутится и имя другого сказочного персонажа. Помните, Иван Коровий сын? Хотя если учесть, что на двери нет коров, а сплошь одни бараны, то само собой напрашивается другое имя...

[Рольф Майзингер]

Жена тянет за руку. Пора действительно идти дальше.

В подземное костехранилище не попасть. Решетка на замке. А перед ней натянута цепь. Жаль. Очень хотелось взглянуть на саркофаг Рудольфа I (1218-1291) - первого короля священной Римской империи из рода Габсбургов. Историки утверждают, что скульптурное изображение на его надгробной плите – самый ранний (из известных им) натуралистический портрет человека Средневековья.

Спускаемся в северный из боковых нефов и идем к выходу.

[Рольф Майзингер]

- Интересно, сколько народу могло поместиться в этом соборе? - как бы между прочем, интересуется жена.
- Честно признаться, не знаю. Знаю только, что когда в 1106 году его строительство было окончено, население Шпайера не превышало 500 человек.

Жена смотрит на меня неверящими глазами. Виновато развожу руками. За что купил, за то и продал. Ошибаются только историки. Обыватели же по незнанию могут лишь перенять ошибку. По пути к выходу успеваю рассказать, что при Наполеоне помещения храма французы использовали сначала под склад продовольствия, а потом и вовсе под хлев. (Правда знакомая история?). А после знаменитой Битвы народов в 1813 году под сводами Шпайерского собора находился один из крупнейших лазаретов в истории войн. Раненые и умирающие поступали сюда толпами. Места катастрофически не хватало и кое-кому приходилось отлеживаться даже на ступенях, ведущих в склеп. Вот где требовалось самообладание! И можно быть уверенным, что тот, кто поборол смерть на этих ступеньках, по настоящему хотел жить...

И тут меня вдруг осенило. Как же я мог забыть про свое видение! Там, у Альтпертля. Ведь ежели все и в самом деле было так, то и выходить из собора они должны были где-то тут...
- Сейчас тебе такую вещь расскажу...!
Подмигиваю супруге и увлекаю ее наружу.
– Мало того, еще и покажу...


«Тени великих королей»

Гуляя по саду шпайерского костела, рано или поздно оказываешься у занимательной скульптурной композиции, выполненной в бронзе.