3
Сегодня кучу сухих анчоусов снимала, серые такие, невзрачные и совсем скрюченные,
так выскочил сумасшедший человек, замахал руками у меня перед лицом и процедил «мзунгу», думала ударит, даже женщины на него завозмущались. А вообще, за несколько дней меня уже приметили и многие здороваются за руку, а джамбо! и карибу!, это само собой разумеется.
Напротив, неподалёку остров,
туда отправилась лодка с женщинами,
которые увозили огромные корзины с мелкой рыбёшкой, приглашали и меня, но вернётся ли эта лодка обратно, ответить не смогли, английский у них не в почёте. А вдруг только завтра лодка вернётся на рынок? Это был вопрос.
Поэтому пью свой утренний чай с корицей под травяным навесом, и неотрывно слежу за отчалившей лодкой. Я видела, как она подошла к песчаной косе острова, как народ неспешно разгружал корзины и снимал с кормы велосипеды. Вереница аборигенов потянулась вглубь острова с поклажей на головах, утопая ногами в рыхлом белом песке.
Рядом со мной на костре готовят обед, дым щиплет глаза. Суп с мелкой тюлькой, наверное, она здесь очень популярна. Вместо картошки юкка и много лимона. Стоит всего 500ш., это 7 руб. ! Только вот условия гигиены не отвечают требованиям, и вспомнила Ольгу, что в Кении встретилась. Она ела жареную рыбу, не мытую, с кровью и засиженную мухами, сказав, что всё прожарено, а я говорю, что всё проварено и съела тот суп. Тут главное тщательно ничего не рассматривать, ешь себе и ешь.
Не хочу уезжать, душа не просится в дорогу.
Берег усыпан кораллами и огромными ракушками,
я бреду по нему, втаптывая ту красоту в песок. Рыбаки со мной их собирают, выискивая пустые.
Домой увезу целый мешок! Морские губки разных форм и расцветок, морские ежи с хрупкими иголками. Все эти дары океана рыбаки вылавливают вместе с рыбой, а на берегу освобождают сети от них, осторожно распутывая.
Огромные деревья – великаны, баобабы,
приютили под своей сенью дощатые рыбацкие шалаши. Их крупные зелёные плоды, овальной формы, с семечками внутри, шершавой кожурой, напоминают по форме и размерам кокосовые орехи. Используются для приготовления соков и мороженого. Баобабы просто удивляют!
Местные мальчишки по развесистым сучьям, забираются высоко в их кроны, отыскивая плоды, которыё болтаются на длинных ножках, как на верёвках. Будет что продать на вечернем базаре.
Здесь много мозамбикцев, живут в спартанских условиях в тех шалашах, но, говорят, что лучше здесь, чем на родине - уродине. И я их понимаю, но в каждом вижу врага. Поэтому всякий раз стараюсь уйти, не развивая тему.
Мои сандалии превратились в лапти от Мозамбика и от солёной воды, есть ещё каблучки, но куда тут в них,
так и хожу, успокаивая себя тем, что пока совсем не развалились,
а у местных ведь ещё хуже. И ничего, ходят.
Женщины чистят на песке купленную у рыбаков масаки ( рыба,суах.)
и здесь же под навесом, в больших жаровнях, заполненных маслом жарят утренний улов. А затем укладывают, уже готовую, в тазы, ну а вечером вынесут на рынок в городе, продавать. Но кто-то, не дожидаясь вечера, пристраивается прямо у дороги, разложив аппетитно зажаренные куски тунца и выложив горочками оранжевых креветок.
Вечерами хожу на тот рынок уже готовой продукции, покупаю что нравится, цену мне пишут на бумажке, если вижу, что алчно завышают, ухожу не торгуясь. А к тем, кто говорит мне «мзунгу», не подхожу вообще.
Весь рынок продаёт только морепродукты, жареные на углях, или же супы из них. Выбор велик. Всякий раз пробую что-то новенькое, не повторяясь. У каждого продавца на столе горит свеча, а я ещё и фонарик ношу. В общем, отдыхаю по - настоящему. Ни одного туриста здесь не видела, а потому и фальшь отсутствует. Нет заискивающих взглядов, ждущих халявы, лживых признаний в любви с целью раскрутки на деньги, что свойственно всем туристическим местам, а потому, здесь я в нормальной человеческой обстановке. Ну и что, что фото не дают, а не надо лезть со своим уставом.
