В этой теме нет ответов

[777777]

Where I can ever hang my hat is my home…

Брайтон – первые впечатления
Лондон встретил дождём, чему я был очень рад. Ещё бы! Одна из самых знаменитых достопримечательностей Британских островов прямо с борта самолета – это хороший знак! В Брайтоне, куда я поехал сразу из аэропорта, было солнечно и жарко.

Многое в этой стране оказалось для меня необычным, чего я, в принципе, ожидал. Привыкал даже к своему новому имени. Представлялся всем Полом, дабы облегчить жизнь себе и окружающим - «Павел» они не могут выговорить, а «Паша» по-английски вообще нецензурно звучит. Во всём хотелось соответствовать английской поговорке «Being In Rome do as Romans do». Я быстро приноровился. Стал говорить «спасибо» водителю, покидая автобус, как это принято у них, отвечать на нескончаемые «извините», приветствовать всех и всюду. Через два месяца в Питерском аэропорту по привычке поприветствовал женщину, проверявшую билеты, чем привёл её в некое замешательство. Русское слово «здравствуйте» оказалось уже не к месту. Может быть причина в том, что вежливые слова на русском языке звучат как-то слишком значительно, в то время как универсальное английское «Cheers» и ему подобные практически невесомы. Оттого, вероятно, англоговорящим проще быть любезными.

Две недели проживания в англо-мальтийско-еврейской семье и обучения в языковой школе благополучно прошли, оставив в записной книжке адреса хороших знакомых из разных стран, сертификат о пройденном образовательном курсе и какую-никакую уверенность в общении на английском.

23 июля. Суббота. Настало время покидать Брайтон. Впереди - больше месяца, о котором у меня были смутные представления.

Лондон
В столице Великобритании приглашение в гости (вписку) обрёл через сайт hospitalityclub.org у лондонца американского происхождения по имени Джеймс. Джеймс – очень интересный собеседник, заядлый путешественник, музыкант, фотограф. В начале 90-х он учился в Питере – достаточно хорошо знает русский язык, а также французский и немецкий. Интересно было на его книжной полке обнаружить «Преступление и наказание». В тот же 23-й вечер июля немец по имени Стефан прилетел из странствия по Марокко. На следующий день ещё и берлинец Бен остановился в квартире Джеймса.

Лондон красив и разнообразен. Порадовало то, что почти все главные музеи столицы бесплатны. Так, после четырёх часов пребывания в Британском музее, не выдержав скуки от нахождения в очередной комнате с египетскими мумиями и толпами людей, вглядывающихся в обмотанные серыми материями коричневые тела, я решил выйти – хотелось жизни. Пошёл на площадь Рассела. В парке заметил цветы, лежавшие на газоне, потухшие свечи, записки, фотографии. Женщина с влажными глазами сказала, что неподалёку от того места был взорван автобус с людьми.

Лондонские теракты обсуждались очень долго. СМИ буквально обгладывали эту тему. Газеты пестрили заголовками «Мой бой-френд – террорист» или «Я – сосед взорвавшего себя парня». По ТВ показывали даже мать террориста-самоубийцы, которая публично просила прощения за своего сына. К сожалению, часто приходилось слышать от англичан слова, мягко говоря, нелюбви по отношению к мусульманам, их образу жизни, их вере. На каждом углу стоят полицейские в пёстрой униформе, вертолёты разглядывают город сверху, повсюду скрытые видеокамеры – столица под постоянным наблюдением. Если бы я был «чёрным», то проблемы с моим большим рюкзаком наверняка возникли бы. Так, незадолго до моего приезда в Лондон бразильский парень, принятый по ошибке за террориста, был застрелен в вагоне метро.

Наглядевшись на основные туристические достопримечательности Лондона и растратив чувствительную сумму денег на экстремально дорогой городской транспорт, я решил ехать дальше.

Дорога в Дувр
Выбирался из лондонского кольца долго. С заправки молодые англичане, говорящие на «жёваном» английском, подвезли меня до выезда на моторвей (англ. motorway – это дорога федерального значения). А там застопился таксист из Ливерпуля (в молодости автостопщик), с которым я доехал до сервис-станции, находящейся неподалёку от Leeds Castle. Я слышал, что это один из красивейших замков в Великобритании. Нельзя было упустить представившуюся возможность посмотреть на него своими глазами.

Шёл недолго, но зря – вход на территорию музея оказался закрыт, так как уже было около шести вечера. Охранник вежливо сказал, что я никак не смогу увидеть замок сегодня. Да и входной билет показался мне слишком дорогим. В общем, я расстроился немного. Делать было нечего – просто решил пойти куда-нибудь. Так я и шёл, куда глаза глядели, пока рядом не остановилась машина. За рулём сидел мужчина лет шестидесяти.

- Путешественник?
- Да.
- Если хочешь, можешь переночевать в моём доме.
- Было бы здорово!
- Ну, садись тогда, только в обмен я попрошу тебя помочь мне в саду. ОК?
- Конечно!

Клайв - английский пенсионер, живёт в большом доме недалеко от замка, радуется каждому новому утру, описывает свои впечатления за день в дневнике, часто напевает какую-нибудь мелодию, любит классическую музыку, интересуется историей, путешествует. В общем, можно с уверенностью сказать, что он живёт полной жизнью, и возраст его совсем не обременяет. Кстати, пословицу, которую я поставил «девизом» этого рассказа я узнал от Клайва.

Он большой поклонник пешего способа туризма. Это когда ты из точки А в точку Б несколько часов, дней, недель топаешь по специальным дорожкам (Footpaths), любуясь окрестностями. Кстати, потом мне часто встречались «ходячие» путешественники. Футпатера можно различить по палке в руке, и биноклю на шее.

Джеймс, старый друг Клайва, показал мне бесплатный проход на территорию Leeds Castle как раз по футпату. Замок впечатлил!

На следующий день все вместе отправились в Дувр: хотели поплавать на каяках. Но на море были волны, и поэтому решили не рисковать. Съездили к маяку, построенному во времена римлян, посмотрели на Французский берег и вернулись обратно в деревню Мэйдстоун.

Сожгли с Клайвом все спиленные ветки в его саду. Кстати он рассказал, что не имеет права срубить дерево в собственном имении. На это необходимо получить специальное разрешение. Я помог Клайву разобраться в его радиоприёмнике.

На следующее утро решил ехать дальше. Клайв записал в моём дневнике адрес своего сына на случай, если я буду в Йорке. А я подарил ему открытки с видами Новосибирска.
«World is a open book for you» (мир для тебя – это открытая книга), сказал мне Клайв на прощание.

Дувр
До Дувра доехал на грузовике с англичанином, живущим в Германии. Он часто подвозит автостопщиков. Будь у меня в кармане шенгенская виза, можно было бы поехать с ним в ФРГ, попрактиковать свой немецкий. Общаться с драйвером было очень легко. Я получил много ценных советов: куда съездить, чего посмотреть. Он влюблён в Шотландию и уверял, что в Англии нет ничего интересного, «да и люди здесь совсем другие – езжай на север».

Дувр, пожалуй, самый загруженный автомобилями город. Именно отсюда все переправляются на континент, и с континента все попадают тоже сюда. Дувр был очень важным стратегическим центром во времена битвы за Британию, ведь до противоположного берега всего 20 км. Под замком, возвышающимся над городом, во времена войны были вырыты разветвлённые коммуникации – целый город под землёй с казармами, госпиталем, столовой, связью, штабом. Черчилль не раз посещал эту крепость.

Опять же через hospitalityclub.org обрёл вписку у Ли, который гостеприимно принял меня. За всё время, что я жил в его доме, а это около недели, не было ни одного дня, когда мне было бы нечего записать в своём путевом дневнике. Ли знакомил с его друзьями, родственниками, показывал близлежащие города, рассказывал обо всём. Ли стал мне настоящим другом.

В один из вечеров ездили в деревню на барбекю, организованного в саду его родителей. Пришло около 30 родственников – один я чужой, да и к тому же иностранец.

Был в городе Сэндвич, откуда пошло название этого любимого в стране перекуса. Сэндвич – это фамилия товарища (охотника по профессии), который, проголодавшись, догадался поместить кусок говядины между двумя кусками хлеба, за что и вошёл в историю.

В один из дней поехали с подругой Ли на традиционный карнавал в город Дил.
Долго ждали начала. Обстановка накалялась, народ накапливался. Все покупали разную ерунду: шарики, свистки, флажки, яблоки на палочке, покрытые сахаром.
По главной дороге поехали разукрашенные грузовики. Каждый представлял свой город и свою мисс-красавицу, которая сидела в кузове. Ну нет в этой стране красивых девушек! Если стройная и красивая, то наверняка иностранка. Не трудно догадаться, какой комплекции была Мисс-Сэндвич.

С Дувра заезжал в Чартвел – семейное поместье Черчилля. Оттуда задумал добраться до Стоунхэнджа. На выезде к моторвею, где я стоял на позиции, ко мне подъехал джип транспортной полиции.
Последовал следующий диалог (не дословно, конечно)

- Вы не можете стопить (to hitch-hike) на моторвее.
- Я знаю. Но это не моторвей. Вон он где, а я здесь.
- Нет, вы нарушаете закон.
- Хорошо. Тогда покажите мне, где я могу встать, чтобы не нарушать?
- В Британии автостоп запрещён.
- ??? Это новость для меня.
- Отправляйтесь на вокзал и езжайте, куда вам нужно, на поезде. Если я вас снова увижу здесь, вы будете арестованы.
- ОК. Можете подвезти меня до вокзала?
- ??? Нет.

Делать было нечего. Выругался и пошёл в город искать полицейский участок - просто так сдаваться не хотелось. По пути разговорился с женщиной, которая поведала мне, что я нахожусь недалеко от города Эпсома. Пригласила в гости, накормила завтраком и подарила подробную карту автодорог Британии, которая оказалась очень кстати – свою я утром успел потерять.

Искренняя доброжелательность незнакомого человека действительно воодушевляет. Не раз так было, когда после аналогичного замечательного события от уныния не оставалось и следа. Все проблемы разрешались сами собой, либо с помощью здравого, настроенного на хороший лад рассудка. Поэтому ко всем невзгодам я стал относиться гораздо проще.

В полицейском участке, куда я пришёл с вопросом о легальности автостопа, офицер несколько растерялся. Он сам не знал. Потом позвонил кому-то, посоветовался, наверное, вернулся и сказал, что я могу путешествовать автостопом по Британии. Однако он не решился дать мне какую-нибудь бумагу, которая подтверждала бы это законное право, на случай, если другие запуганные терактами субъекты в погонах захотели бы воспрепятствовать моему передвижению.

Тогда я решил найти в библиотеке какой-нибудь закон, касающийся автостопа. Но и там безрезультатно. «Это не удивительно, - сказал Ли, приехавший за мной в Эпсом. – В этой стране каждый трактует закон по-своему». Так, я снова решил вернуться в Дувр.

Следующие три дня тоже скучать не пришлось:
Одним ранним утром ездили в Фолкстоун на традиционную английскую ярмарку торговать разной чепухой. Ли с его компаньоном Ричем уже давно занимаются этим бизнесом: продают старинные часы, древние компьютерные мониторы, подержанные пазлы, бестолковые сувениры. Вообще, бизнесом это сложно назвать: даже входной билет не окупился, не говоря уже о дорогущем бензине. Бог предпринимательства, очевидно, был на другой ярмарке в то утро. Многотомное собрание детских энциклопедий пятидесятого года выпуска, которым никто не заинтересовался, Ли, не колеблясь, отвёз на мусоропереработку.

В один из дней вместе с Ли красили стены в квартире одной бойкой старушенции по имени Этна. Потом разделили пополам шестьдесят фунтов заработанных за три часа работы.

Ездили в Дил на концерт. Издавна в городе располагались казармы военных музыкантов (Royal Marines). В 70-х годах ирландские террористы взорвали один из бараков, отчего погибло 10 человек, и военная часть переехала в Портсмут. С тех пор ежегодно Royal Marines возвращаются в Дил и в память о погибших солдатах играют классическую музыку на берегу Ла-Манша.

Я научил Ли словам из песни «Калинка-Малинка», довольно популярной благодаря русскому хозяину английского футбольного клуба Челси. Отрепетировав хорошенько особенно сложный для английского уха отрезок «всадуягада», мы продемонстрировали наш дуэт подруге Ли. Она была несколько разочарована, узнав, что «Калинка-Малинка» - песня о ягоде в саду. А думала, о войне, о бравых казаках, о саблях…

продолжение последует. Дальше другие английские города, потом Уэльс, Шотландия...